Коля еще не знал, что именно так выглядит его, лейтенанта Плужникова, «Личное дело».
— Все пятерки — и одна тройка? — удивился генерал. — Отчего же тройка?
— Тройка по матобеспечению, — сказал Коля, густо, как девушка, покраснев. — Я пересдам, товарищ генерал.
— Нет, товарищ лейтенант, поздно уже, — усмехнулся генерал.
— Отличные характеристики со стороны комсомола и со стороны товарищей, — негромко сказал комиссар.
— Угу, — подтвердил генерал, снова погружаясь в чтение.
Комиссар отошел к открытому окну, закурил и улыбнулся Коле, как старому знакомому. Коля в ответ вежливо шевельнул губами и вновь напряженно уставился в генеральскую переносицу.
— А вы, оказывается, отлично стреляете? — спросил генерал. — Призовой, можно сказать, стрелок.
— Честь училища защищал, — подтвердил комиссар.
— Прекрасно. — Генерал закрыл красную папку, отодвинул ее и снял очки. — У нас есть к вам предложение, товарищ лейтенант.
Коля с готовностью подался вперед, не проронив ни слова. После должности уполномоченного по портянкам он уже не надеялся на разведку.
— Мы предлагаем вам остаться при училище командиром учебного взвода, — сказал генерал. — Должность ответственная. Вы какого года?
— Я родился двенадцатого апреля тысяча девятьсот двадцать второго года! — отбарабанил Коля.
Он сказал машинально, потому что лихорадочно соображал, как поступить. Конечно, предлагаемая должность была для вчерашнего выпускника чрезвычайно почетной, но Коля не мог вот так вдруг вскочить и заорать: «С удовольствием, товарищ генерал!» Не мог, потому что командир — он был твердо убежден в этом — становится настоящим командиром, только послужив в войсках, похлебав с бойцами из одного котелка, научившись командовать ими. А он хотел стать таким командиром и поэтому пошел в общевойсковое училище, когда все бредили авиацией или, на крайний случай, танками.
— Через три года вы будете иметь право поступать в академию, — продолжал генерал. — А судя по всему, вам следует учиться дальше.
— Мы даже предоставим вам право выбора, — улыбнулся комиссар. — Ну, в чью роту хочешь: к Горобцову или к Величко?
— Горобцов ему, наверно, надоел, — усмехнулся генерал.
Коля хотел сказать, что Горобцов ему совсем не надоел, что он отличный командир, но все это ни к чему, потому что он, Николай Плужников, оставаться в училище не собирается. Ему нужны часть, бойцы, потная лямка взводного — все то, что называется коротким словом «служба». Так он хотел сказать, но слова запутались в голове, и Коля вдруг опять начал краснеть.
— Можете закурить, товарищ лейтенант, — сказал генерал, пряча улыбку. — Покурите, обдумайте предложение…
— Не выйдет, — вздохнул полковой комиссар. — Не курит он, вот незадача.
— Не курю, — подтвердил Коля и осторожно прокашлялся. — Товарищ генерал, разрешите?
— Слушаю, слушаю.
— Товарищ генерал, я благодарю вас, конечно, и большое спасибо за доверие. Я понимаю, что это — большая честь для меня, но все-таки разрешите отказаться, товарищ генерал.
— Почему? — полковой комиссар нахмурился, шагнул от окна. — Что за новости, Плужников?
Генерал молча смотрел на него. Смотрел с явным интересом, и Коля приободрился:
— Я считаю, что каждый командир должен сначала послужить в войсках, товарищ генерал. Так нам говорили в училище, и сам товарищ полковой комиссар на торжественном вечере тоже говорил, что только в войсковой части можно стать настоящим командиром.
Комиссар растерянно кашлянул и вернулся к окну. Генерал по-прежнему смотрел на Колю.
— И поэтому — большое вам, конечно, спасибо, товарищ генерал, — поэтому я очень вас прошу: пожалуйста, направьте меня в часть. В любую часть и на любую должность.
Коля замолчал, и в кабинете возникла пауза. Однако ни генерал, ни комиссар не замечали ее, но Коля чувствовал, как она тянется, и очень смущался.
— — Я, конечно, понимаю, товарищ генерал, что…
— А ведь он молодчага, комиссар, — вдруг весело сказал начальник. — Молодчага ты, лейтенант, ей-богу, молодчага!
А комиссар неожиданно рассмеялся и крепко хлопнул Колю по плечу:
— Спасибо за память, Плужников!
И все трое заулыбались так, будто нашли выход из не очень удобного положения.
— Значит, в часть?
— В часть, товарищ генерал.
— Не передумаешь? — Начальник вдруг перешел на «ты» и обращения этого уже не менял.
— Нет.
— И все равно, куда пошлют? — спросил комиссар. — А как же мать, сестренка?.. Отца у него нет, товарищ генерал.
— Знаю. — Генерал спрятал улыбку, смотрел серьезно, барабанил пальцами по красной папке. — Особый Западный устроит, лейтенант?
Коля зарозовел: о службе в особых округах мечтали, как о немыслимой удаче.
— Командиром взвода согласен?
— Товарищ генерал!.. — Коля вскочил и сразу сел, вспомнив о дисциплине. — Большое, большое спасибо, товарищ генерал!..
— Но с одним условием, — очень серьезно сказал генерал. — Даю тебе, лейтенант, год войсковой практики. А ровно через год я тебя назад затребую, в училище, на должность командира учебного взвода. Согласен?
— Согласен, товарищ генерал. Если прикажете…
— Прикажем, прикажем! — засмеялся комиссар. — Нам такие некурящие страсть как нужны.
— Только есть тут одна неприятность, лейтенант: отпуска у тебя не получается. Максимум в воскресенье ты должен быть в части.
— Да, не придется тебе у мамы в Москве погостить, — улыбнулся комиссар. — Она где там живет?
— На Остоженке… То есть теперь это называется Метростроевская.
— На Остоженке… — вздохнул генерал и, встав, протянул Коле руку: — Ну, счастливо служить, лейтенант. Через год жду, запомни!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11