О, дорогая, о, дорогая моя… Я просто не подумала!
Но это было лишь минутное раскаяние Лилли.
Леди Молино разразилась слезами, увидев Дэниела О'Киффи, несшего на руках девочку. После того как пришел доктор и объявил, что у восьмилетней Сил всего лишь средней тяжести сотрясение мозга, лорд Молино вызвал к себе в кабинет Финна О'Киффи. Покраснев от гнева, он негодующе посмотрел на беднягу.
– Я доверил тебе своих детей! – крикнул он, и голос его эхом отозвался в высоких потолках. – И вот, полюбуйся, что с ними случилось! Как ты смеешь претендовать на место доверенного конюха после того, как моя младшая дочь упала с взбесившегося пони и так ударилась? Она могла разбиться насмерть. И виноват в этом был бы ты.
Залитое слезами лицо Лилли стало еще бледнее. Она сидела на краю стула, уставившись на свои крепко сцепленные руки, избегая смотреть на Финна и моля Бога о том, чтобы тот не сказал отцу, что во всем виновата она. Она не смогла бы вынести гнева родителей. В конце концов, она искренне жалела о том, что произошло. Так или иначе, с Сил будет все в порядке, так сказал доктор, а уж потом она помирится с Финном.
Но голова у нее пошла кругом, когда она услышала слова отца о том, что он устраняет Финна от его должности и только благодаря его хорошей работе с Уильямом не прогоняет его вообще.
Она облегченно вздохнула, увидев, что отец на нее не сердится. Он протянул к ней руки и сказал:
– Подойди ко мне, Лилли.
Она бросилась к нему. Обняв дочь, Молино взволнованно проговорил:
– Я понимаю, что это ужасно, когда отец оказывает одной дочери больше внимания, чем другой, но я все время думал о том, что это могло бы случиться с тобой, Лилли. Это тебя я видел полуживой на руках О'Киффи. Вот почему я был готов убить этого парня. За то, что могло случиться с тобой.
Лилли прильнула своей хорошенькой головкой к отцовской груди. Она чувствовала запах его одеколона, свежесть льняной рубашки и тонкий аромат выкуренной им недавно превосходной сигары.
– Не беспокойся, отец, – мягко сказала она. – Я хорошая наездница, не хуже Финна О'Киффи. И теперь я не буду спускать глаз с Сил. Обещаю тебе, что пони больше никогда не понесет ее.
В коридоре ее ждала леди Хэлен. Ее красивое, тонко очерченное лицо было строго, когда она остановила выходившую из отцовского кабинета Лилли.
– Мне нужно с тобой поговорить, Лилли, – жестко сказала она.
– Да, мама.
Она не осмелилась произнести обычное фамильярное «мамми». Лилли поняла, что что-то было не так, и опасливо последовала за матерью в гостиную.
– Закрой дверь, Лилли, – сказала леди Хэлен. Она устало опустилась в стоявшее у ее письменного стола обитое парчой кресло с позолотой. И, нахмурившись, дала понять, что Лилли надлежало встать перед нею.
– Я не знаю, что произошло на самом деле, – строго начала она, – но догадываюсь. Я убеждена, что в падении Сил виновата, как и всегда, ты. Но говорить об этом твоему отцу бесполезно, потому что он никогда не поверит в то, что ты такая злая.
Потрясенная, Лилли уставилась на мать расширенными от ужаса глазами.
– О, мамми, я не злая! Как ты можешь говорить такое?
Заливаясь слезами, она бросилась к ногам матери.
– Это неправда, мамми, неправда, что я злая, – рыдала она, обхватив колени матери и подняв к ней жалобный взгляд. Гнев матери был для нее невыносим, она обожала ее почти так же, как отца. Лилли плотнее стиснула ее колени. – Пожалуйста, не говори так. Дело в том, что я просто не подумала.
– Ты всегда задумываешься над тем, что делаешь, слишком поздно, – холодно заметила леди Хэлен. – Это твой серьезный недостаток, и ты должна сделать все, чтобы от него избавиться.
– Но как мне изменить свой характер? – сквозь слезы спросила Лилли. – Я такая, какая есть, – глупая, легкомысленная девчонка!
– Никто не должен довольствоваться тем, что он имеет от природы, – немного смягчившись, возразила леди Хэлен. – Человек должен работать над собой, стремясь к совершенству.
– Да, мамми.
Лилли поникла головой, и леди Хэлен со вздохом посмотрела на свою юную дочь.
– Тебе почти тринадцать лет, Лилли, – продолжала она, помолчав. – Я полагаю, что пора послать тебя на год в английскую школу. Может быть, учителям удастся научить тебя дисциплине, мне это явно не под силу.
– Господи Иисусе, мамми, – вскочила на ноги Лилли. – Ты не можешь отправить меня в школу!
– Прошу тебя не пользоваться в разговоре со мной жаргоном конюхов, – ледяным голосом обрезала ее леди Хэлен. – Я сегодня же поговорю об этом с твоим отцом. А тем временем ты извинишься перед сестрой и будешь находиться постоянно у ее кровати и развлекать ее, чтобы она не скучала. Есть ты будешь в детской и всю неделю не будешь спускаться из своих комнат. Ясно?
– Да, мамми. Разумеется.
Лилли снисходительно приняла наказание. В конце концов, она его заслужила.
– Но в школу, мамми…
– Можешь идти, Лилли, – оборвала ее мать, обратившись к своим бумагам, лежавшим на письменном столе. – И помни, до будущей недели я не желаю видеть тебя внизу.
В мрачном унынии Лилли вышла из комнаты. Ее не огорчала перспектива оставаться с Сил и ей вовсе не хотелось идти в конюшню, чтобы встретиться с доведенным до белого каления Финном О'Киффи, но приводила в ужас эта затея с английской школой. Она решила как можно скорее поговорить с отцом, даже если это будет нарушением данного матери обещания не показываться внизу целую неделю.
Лилли подождала, пока пройдет достаточно времени после обеда. В те дни в их доме не было гостей, и она знала, что мать не выйдет из своего будуара, где вышивала очередной чехол для сорока стульев из обеденного гарнитура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156