Говорили, что Вилетт любит только себя, а не мужчин, но всем нравились ее маленькие «танцевальные номера».– Вилетт будет танцевать для вас так, как еще не танцевал никто. Идите с ней, Чарли, она будет вашей Саломеей, – шепнула ему на ухо Вероник.Немного поколебавшись, Чарли взял под руку Вилетт и пошел с ней наверх, прихватив бутылку шампанского.Вероник перенесла все свое внимание на Грэга. Он смотрел в бокал с виски, погрузившись в мрачные мысли.– Вы словно за миллионы миль отсюда, – произнесла она, дотрагиваясь до его руки.– Я бы очень желал этого, – сказал он с горечью. – Я возвращаюсь сюда каждый год, и каждый год я понимаю, что просто напрасно трачу время.– Тогда зачем же вы делаете это? – спросила она с любопытством. – Что вы ищете?– Я ищу не что, а кого, – он осушил свой бокал. Взяв его за руку, она сказала:– Это плохо – пить в одиночестве, вы же понимаете. Почему бы вам не пойти со мной в маленькую гостиную – там будет тихо и спокойно. Мы сможем поговорить.Грэг взглянул на нее. Она была прелестна: высокого роста, гибкая и легкая в движениях; с мягкой кожей, янтарного цвета волосами, блестящими, как у ухоженной кошки, пухлыми мягкими губами. Полузакрытые глаза смотрели прямо в его глаза. Она была очень желанна. Но не для него. Она не была той женщиной, которую он жаждал.– Это неважно, – она словно прочла его мысли. – Иногда мужчине становится легче, когда он поговорит с женщиной о другой женщине, которую он любит.Она права, подумал Грэг. Ему было не с кем поговорить о Поппи. Энджел и все остальные в его семье просто вычеркнули ее из своей жизни. Заманчиво наконец поговорить вдоволь, рассказать кому-нибудь, как он любит ее, как он столько лет отчаянно надеялся, что однажды найдет ее.В маленькой гостиной было тихо. Неяркий огонь горел в камине, и зеленые лампы разбрасывали островки света.– Входите и садитесь рядом со мной, – предложила Вероник, устраиваясь на глубоком уютном диване и жестом приглашая Грэга присесть. Официант поставил бутылку шотландского виски на низкий столик перед ними и бесшумно исчез. Если не считать еще одной пары, занятой беседой в дальнем углу комнаты, они были одни.– Вы ищете нечто, – проговорила она, скрещивая ноги под собой и облокотившись на подлокотник. – Скажите мне, что… и почему.Ее глаза, похожие на карамель, изучали его.– Мои поиски окончены, – ответил Грэг коротко. – Я потерял девушку, которую люблю. Она просто исчезла – никто не знает, почему. И где она. Господь свидетель, я старался найти ее, – почти закричал он в отчаянье, – верьте мне, я старался.Он залпом выпил виски, чтобы одолеть свою боль.– Она всегда со мной, Вероник. Ее лицо всегда здесь, в толпе – и все же нет. Это всегда не ее лицо. Люди говорят мне, что я сошел с ума, возвращаясь сюда год за годом, просто чтобы бродить по улицам в надежде встретить ее. Может, они и правы. Но вы сами видите – я все еще люблю ее.– А теперь вы оплакиваете свою потерянную мечту, – прошептала Вероник понимающе. – Расскажите мне о ней. Какая она? Она очень молода? Красива? Что было с ней такого, что не дает вам ее забыть, Грэг? Воспоминания о прошлом? Или мечты о том, что может быть впереди?– Я помню ее, когда мы были очень молодыми и вместе ездили верхом на ранчо, – сказал он, его глаза смотрели в пространство, словно там он видел ее. – Ее длинные рыжие волосы летели по ветру, потому что я развязал ее ленту – такие буйные, непокорные вьющиеся волосы, но они были мягкими, когда я касался их. А ее глаза были такими яркими, ярко-ярко-голубыми, – и у нее был немного надменный, почти наглый взгляд. Она была гибкая и грациозная. Я познакомился с ней, когда ей было семь лет, и уже тогда я знал, что женюсь на ней. Все, что мне оставалось – это ждать, когда она подрастет. Она такая невинная, чистая, Вероник. Все, что они толкуют о том, что у нее плохая кровь, как у ее отца, – все это чепуха… Я отказываюсь верить в это!Он опять осушил бокал и налил еще.Рука Вероник с симпатией легла на его руку, ее пальцы были длинными и тонкими, ногти поблескивали, как розовый жемчуг.– Не позволяй никому искажать твою мечту, – прошептала она, наклоняясь к нему ближе. – Пусть она останется такой, как есть.– Я даже не знаю, как она выглядит сейчас, – сказал Грэг скорбно. – Я не видел ее много лет – с тех пор, как ей было восемнадцать.– Тогда она больше не девочка, – сказала Вероник своим низким хрипловатым голосом. – Теперь она, наверное, женщина… женщина, какой, ты хотел бы, чтобы она стала…Ее полузакрытые глаза гипнотически блестели в полумраке комнаты, и Грэг ощущал аромат ее духов, когда она наклонилась еще ближе к нему, – свежий, благоуханный аромат полевых цветов.– Женщина, которая хочет тебя так же страстно, как ты хочешь ее, Грэг, ведь так? Ты знал это даже тогда, когда она подрастала. Ты говорил себе, что она будет страстной, ты представлял ее в своих объятьях – это стройное тело, эти длинные ноги, которые сплетаются с твоими…– О, Господи! – застонал он в отчаянье. – Я так хотел ее… Я мечтал о том, какой будет наша первая брачная ночь, какой невинно-страстной будет она. Она будет любить меня так же естественно, как звери в лесах, потому что в ней не было бесчестья, криводушия… не было фальшивой скромности. Она отдала бы мне свое тело без остатка – так же, как делала это во всем… безраздельно.– Бедный Грэг, – пробормотала глухо Вероник, но легкая улыбка играла на ее губах. Наконец-то она добилась того, что ей было нужно.Шумная компания ввалилась в двери гостиной и расселась у камина, смеясь и болтая. Соскользнув с дивана одним грациозным ленивым движением, Вероник протянула Грэгу свою руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109