Вот раньше...
- В наше время, - кивнул старший помощник.
Капитан хлопнул рукой по столу.
- Да я не о том! Вот, скажем, мой прадед, он был капитаном парохода.
- Чего?
- Парохода. Плавал по морям.
- Зачем? - лицо помощника выражало полное недоумение.
- Ну, перевозили разные грузы.
- Странно. Кому могло прийти в голову таскать грузы морем, среди всех этих нефтяных вышек?
Капитан пожал плечами.
- Вероятно, их тогда было меньше.
- Все равно анахронизм.
- Романтика, - задумчиво сказал капитан. - Тогда люди были другие. Вот послушайте.
Он открыл папку.
"Названный Сергей Малков, списанный мною, капитаном парохода "Жулан", в Кардиффский морской госпиталь, направляется в пределы Российской империи, удовлетворенный денежным довольствием по день прибытия, что подтверждается подлинной подписью моей руки и приложением Большой Гербовой Печати Российского Генерального Консульства в городе Лондоне".
- Н-да, - сказал помощник.
- Это мой прадед, капитан парохода "Жулан", - самодовольно сказал Чигин. - Папка и хронометр - наши семейные реликвии.
- Плавал по морю! - хмыкнул помощник. - Что ни говорите, анахронизм!
Капитан нахмурился.
- Ничего вы не смыслите, чиф. Это вам не космолетом командовать. Тут кое-что еще требовалось. Отвага, мастерство. А парусный флот? Какие люди там были?! "Травить правый бом-брам-брас!" Как это вам нравится?!
- А что это значит?
- Ну, команда такая, - неуверенно сказал капитан.
- Не понимаю я этого, - развел руками помощник, - не понимаю, и все тут! Что за бом-брам?
- Я теперь тоже многого не понимаю. Раньше вот так все знал, выставил капитан растопыренную пятерню, - а теперь, извините, не понимаю. В позапрошлом году направили на двухмесячные курсы изучать эти новые звездолеты. Лекции читал такой, лопоухий. Прослушал я первую и спрашиваю: "А почему он у вас все-таки летит?" - "Вот же, - говорит, - формула". А и я говорю: "На формулах, молодой человек, летать не привык. На всем, - говорю, - летал: и на ионолетах и на аннигиляционных, а вот на формулах не приходилось".
- Так он не летит, - ухмыльнулся помощник, - это пространство свертывается.
Красная шея капитана приобрела малиновый оттенок - признак, предвещавший начало шторма.
- Глупости! - сказал он, вставая с кресла. - Пространство - это миф, пустота, и сложить его невозможно. Это все равно что сожрать дырку от бублика, а бублик оставить. Нет уж, вы мне подавайте такой корабль, чтобы и старт и посадки - все было, а от формул увольте, благодарю покорно!
- Разрешите идти? - благоразумно спросил помощник.
- Идите, а я отдохну немного.
Капитан сполоснул под краном оба чайника, убрал коробочки с чаем и, взглянув на хронометр, откинул полог койки.
* * *
Баркентина под всеми парусами шла бакштаг, ловко лавируя среди нефтяных вышек.
Соленые брызги обдавали загорелое лицо капитана Чигина, наблюдавшего в подзорную трубу приближающийся берег.
Ветер крепчал.
- Убрать фок-марсель и грот-стаксель! - скомандовал капитан.
- Есть убрать фок-марсель и грот-стаксель! - проворные курсанты рассыпались по реям.
- Прямо к носу - коралловый риф! - крикнул впередсмотрящий.
Капитан взглянул вперед. Белые валы прибоя яростно бились о предательский риф, до которого оставалось не более двух кабельтовых. Решение нужно было принимать немедленно.
- Свистать всех наверх!
- Есть свистать всех наверх! - козырнул боцман.
- Рубить ванты, рубить топинанты, мачты за борт!
Подвахтенные с топорами кинулись к такелажу.
- Капитан, тонем! - крикнул молодой курсант, указывая на приближающийся вал, покрытый белой пеной.
- Черт побери, поздно! - капитан окинул последним взглядом баркентину. Отличное судно, но разве может оно противостоять мощи прибоя?! - Прощайте, братцы! Благодарю за отличную службу!
Удар! Треск ломающейся обшивки, крики тонущих курсантов, рев прибоя.
Огромный вал захлестывает с головой, переворачивает, слепит, душит. Больше нет сил!
Капитан опускается на дно. Но что это? Звуки фанфар, грохот барабанов, дикие крики. К нему плывет толпа голых зеленых людей.
- Ага, попался индюк! - орет плывущий впереди старик с длинной зеленой бородой.
"Откуда они знают мое прозвище?" - думает Чигин.
- Попался, попался! - орут зеленомордые. - Напиши формулу свернутого пространства и станешь у нас вождем. Не напишешь - смерть!
- Смерть индюку!
* * *
- Фу, дьявол! - капитан поднял голову с подушки. - Ведь приснится же такое!
Он перевернулся на спину, пытаясь понять, откуда идет этот шум.
Внезапная догадка заставила его вскочить с койки.
"Курсантский кубрик! Ну ладно, голубчики, сейчас получите космическое крещение!"
Капитан спустился в курсантский отсек и застыл в дверях.
Великий Ти-Ка-Ту, что там творилось! Пиршество было в самом разгаре. Весь запас продовольствия, выданный сердобольными мамашами бедным деткам на долгий космический рейс, уничтожался ими с непостижимой скоростью. Завтра эти детки будут лежать на койках, держась за животики и ни один не выйдет на вахту. А сейчас - горящие, возбужденные лица, рты, перемазанные вареньем, орущие под аккомпанемент электронной гармошки разухабистую песню, ту самую идиотскую песню о бравых парнях в космосе, которую так ненавидел капитан Чигин.
Капитанские ноздри подозрительно втянули воздух. Нет, до этого еще, кажется, не дошло, но все же...
Так закончим этот рейс мы,
И в заоблачном порту
Нас погладит по головке
Всемогущий Ти-Ка-Ту.
И в награду за страданья
Даст нам сыр и колбасу,
Сказку нам расскажет няня
С третьим глазом на носу,
самозабвенно вопил веснушчатый юнец, свесив ноги с койки.
Гнев капитана медленно зрел, как плод под лучами осеннего солнца.
1 2 3 4 5 6