Тараканы
Мне не хотелось просыпаться. Я знал, что стоит открыть глаза, как вся
эта карусель закружится снова. Один оборот в двадцать четыре часа, и так
изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Во сне можно было де-
лать с миром все, что угодно: перекраивать его по своему усмотрению, на-
селять сказочными персонажами, останавливать время и поворачивать его
вспять.
Во сне я был хозяином мира, а днем... Впрочем, об этом нельзя думать.
Рекомендуется лежать десять минут с закрытыми глазами и думать только о
приятном. Дурацкий рецепт. Это значит не думать о том, что есть на самом
деле. Не думать о наступающем дне, не думать о лежащей на столе рукопи-
си, не думать... Древняя, наивная мудрость, детские представления о все-
могуществе человеческой психики. Соломинка, протянутая утопающему. К
черту соломинки, техника спасения тоже идет вперед.
Я протянул руку и взял со столика контакты. Один - на затылок, два на
запястья и один на живот.
Кто ты, мой благодетель, дарующий мне мужество и покой? Может быть,
твой прах уже давно в урне крематория и все, что от тебя осталось, - это
магнитная запись эмоций, размноженная в миллионах экземпляров. Ты оста-
вил людям неоценимое наследство - утреннюю радость. У тебя был веселый
характер, отличное пищеварение и неутомимое сердце. Ты обладал завидным
аппетитом, любил спорт, хорошую шутку и женщин. Твои биотоки наливают
силой мои мышцы, усиленно гонят кровь по сосудам, заставляют меня ухмы-
ляться этой идиотской улыбкой.
Гоп-ля! Жизнь прекрасна! Пользуйтесь по утрам электрическими биости-
муляторами Альфа!
Щелчок реле. Теперь аппарат выключен на двадцать четыре часа. Нужно
попробовать сломать замок и отключить реле. Пролежать несколько суток в
этом блаженном состоянии, а там пусть все катится в преисподнюю: и недо-
писанные книги, и неверные жены, и вы, надежда человечества, господа ло-
поухие! Слышите! В преисподнюю, вместе со всеми вашими проблемами и
проблемками.
Я пытаюсь открыть ножиком черный ящик, но корпус аппарата изготовлен
из твердого пластика. Нигде ни малейшей щели. Ну что ж, ваша взяла, ни-
чего не поделаешь.
Посмотрим, что творится в мире.
На экране - реклама, реклама, реклама.
Больше ешьте, больше пейте, чаще меняйте одежду, обувь, мебель. Сле-
дите за модой, мода - зеркало эпохи. Женщины, старайтесь всегда нра-
виться мужчинам. Мужчины, следите за своей внешностью. Посетите Цент-
ральный магазин, там все товары пониженной прочности. Неограниченный
кредит. Не жалейте вещи, не привыкайте к вещам. Помните, что, надев лиш-
ний раз костюм, вы нарушаете ритм работы Главного Конвейера. Все, что
послужило один раз, - в утилизатор! Берите, берите, берите!
Сводки. Десятизначные числа, бесконечные, уходящие вдаль автоматичес-
кие линии, монбланы жратвы, невообразимые количества товаров. Стрелки
приборов на щитах энергосистем стоят ниже зеленой черты. Потребляйте,
потребляйте, потребляйте! Главному Конвейеру грозит переход на замкнутый
цикл!
Другая программа: лекция для женщин. Рожать полезно, рожать приятно,
рожать необходимо. Вы ищите смысл жизни? Он - в детях! Новое в законе о
браке. Каждая патриотка Дономаги должна иметь не менее пяти детей.
Мы не поднимем потребление, пока...
Хватит! Включаю третью программу.
Сенсация века - мыслящая горилла Макс дает интервью корреспондентам
телевидения и газет. Грузное тело облачено в ярко-красный халат, тща-
тельно застегнутый до шеи. Высокомерное, усталое лицо. Глаза полузакры-
ты. Неправдоподобно большая черепная коробка еще хранит розовый рубец,
след недавней операции.
Сидящий рядом комментатор кажется по сравнению с Максом крохотным и
жалким.
- Скажите, Макс, - спрашивает корреспондент агентства печати, - ка-
кие, по-вашему, перспективы сулят операции подобного рода?
Макс усмехается, обнажая острые желтые клыки.
- Я думаю, - говорит он, - что если бы эти операции не давали желае-
мого результата, то я бы сегодня не имел чести беседовать с вами.
Камера панорамой показывает журналистов за столиками, торопливо запи-
сывающих ответ в блокноты.
- Боюсь, что вы меня не совсем точно поняли, - продолжает корреспон-
дент. - Я имел в виду перспективы.... э-э-э... для человечества в целом.
- Я работаю для человечества, - сухо звучит ответ. - Неужели вы дума-
ете...
- Простите, Макс, - перебивает комментатор, - я позволю себе уточнить
вопрос моего коллеги. Считаете ли вы возможным, что подобные операции
когда-либо будут производиться на людях?
Макс пожимает плечами.
- Этот вопрос нужно адресовать тем, кто такие операции разрабатывал.
Спросите лопоухих.
Смех в зале.
- И все же, - настаивает корреспондент, - нас интересует ваша точка
зрения.
У Макса начинает дергаться губа. Несколько секунд он глядит на кор-
респондента остановившимся взглядом. Затем из его глотки вырывается
пронзительный рев. Согнутыми руками наносит себе несколько гулких ударов
в грудь. По-видимому, у оператора сдают нервы - телекамера стремительно
откатывается назад.
- Ну что вы, Макс! - Комментатор протягивает ему связку бананов. -
Стоит ли из-за этого волноваться!
Пока Макс жует бананы, в студии такая тишина, что я отчетливо слышу
тяжелое сопение и глухие, чавкающие звуки.
- Извините! - Он запахивает расстегнувшийся халат. - Так о чем мы?..
- Возможны ли такие операции на людях? - подсказывает комментатор.
- Это скорее вопрос этический, чем научный.
1 2 3 4