ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Даже шляпку новую не купила себе.
Раньше Антонина Николаевна следила за модой, одевалась со вкусом. А в последние годы прибавилось хлопот, подросли дети, больше думала о них, чем о себе. Или стареть стала - ведь сорок лет скоро.
С центральной, мощеной улицы она свернула в свой переулок, пустынный и тихий, заросший лопухами и одуванчиками.
- Антонина Николаевна, минуточку!
Обернулась. К ней быстро, чуть сутулясь, шла Наталья Алексеевна Дьяконская. Не виделись они давно, с последнего родительского собрания в школе. Антонине Николаевне бросилось в глаза, как постарела Дьяконская за это время. Красивое дорогое платье из бордового крепдешина сидело на ней мешковато. Когда-то, видимо, шилось оно на полную фигуру, а теперь морщилось на груди, свободно болталось в талии.
Наталья Алексеевна неуверенно протянула руку.
- Простите, что задержала, ведь я к вам шла.
«Наверное, об Ольге», - насторожилась Антонина Николаевна, уловившая заискивающие нотки в голосе Дьяконской. Вслух сказала:
- Пойдемте, пожалуйста.
- Лучше здесь, если можно. - Пальцы Натальи Алексеевны щелкали замочком сумки. - Конечно, мне очень неудобно обращаться к вам. Особенно после того, что случилось. Но ведь я мать…
«Об Ольге», - решила Булгакова, готовая оберегать Игоря. В какую еще историю хотят втянуть ее мальчика?
- Я мать, поймите меня, - торопливо продолжала Наталья Алексеевна. - У меня душа изболела. Ведь сейчас решается судьба…
- Вы о чем, простите?
- Понимаете, мечта Вити - стать военным… «Ах, Виктор!» - Антонина Николаевна почувствовала облегчение.
- Он думает только об этом, сидит над военными книгами. А мри нашем положении в училище его не возьмут. Он молчит, но я вижу, какая у него травма.
- Но чем же я могу помочь? В школе мы дали ему хорошую характеристику.
- Игорек в Москву едет. Может быть, вы напишите несколько слов полковнику Ермакову. Ведь Степан Степанович ваш родственник…
- Очень и очень дальний. Скорее, просто знакомый.
- Все равно. Ведь он служил с моим мужем, у него вес в наркомате, ему стоит только слово сказать… Я написала ему, а ответа нет. Может быть, не получил… А если вы пошлете с Игорем несколько строк, это совсем другое дело.
Дьяконская достала из сумки скомканный платок, вздрагивающей рукой вытерла лоб.
- Антонина Николаевна, голубушка, сделайте это. Мне нечем отблагодарить вас, но такую услугу я не забуду до гроба. - В глазах ее появились слезы.
- Что вы, милая, что вы! - Булгаковой жаль было эту седую женщину. Еще недавно жена комдива, всеми уважаемая, красивая. Легко ли ей теперь на этой пыльной улочке унижаться, просить…
- Я обязательно напишу. Степан Степанович прекрасной души человек. Я уверена - он сделает все, что сможет.
Дьяконская схватила ее руку, приподняла. Антонине Николаевне показалось - хочет поцеловать. Быстро отступила, загородилась чемоданом.
- Голубушка, как же мне отблагодарить вас?
- Ну, какие глупости, какие глупости. - Булгакова смотрела по сторонам, не видят ли их. Но улица была пуста, только на дальнем конце играли в лапту ребята. - Благодарить меня не за что. Написать - это не трудно.
- О, это тоже много! И я очень попрошу вас, не говорите Игорю. Мальчики дружат, Витя может узнать.
- Да, да! Я ничего не скажу…
С тяжелым чувством вернулась Антонина Николаевна домой. Рассеянно погладила белую курчавую головку Людмилки, отроившей из щепок дом для куклы.
- Папа где?
- В амбаре. Пойдем туда.
- Нет. Ты поиграй.
Каждое лето Григорий Дмитриевич переселялся из дома в амбар. Просторный, с двумя окнами, с дощатым полом, он вполне подходил для жилья. Пазы в стенах были забиты мхом. Булгаков часто ночевал здесь до самых морозов.
Этот амбар называли шутя «филиалом райсовета Осоавиахима». На стенах висели плакаты, призывающие молодежь метко стрелять, идти в аэроклубы. Возле топчана - небольшая пирамида. В ней малокалиберная винтовка ТОЗ и винтовка учебная, разрезная. Охотничье ружье Григорий Дмитриевич держал дома. В ящике - листки мишеней с зеленым фашистом в кругу.
Несколько лет бессменно нес Булгаков общественную нагрузку - работал заместителем председателя районного совета Осоавиахима. На гимнастерке носил значок ворошиловского стрелка. По вечерам проводил занятия в кружке, обучал молодежь обращению с винтовкой и противогазом. Любил Григорий Дмитриевич вспомнить былые дни, как били Деникина, наступали на Крым. Ребята-осоавиахимовцы слушали его, раскрыв рты, с уважением смотрели на обрубки пальцев на левой руке Булгакова.
- Ну, купила? - встретил жену Григорий Дмитриевич.
Он сидел на топчане в майке, в синих галифе, шевелил пальцами босых ног. Хромовые сапоги с поднятыми ушками стояли у пирамиды. Согнув крепкую шею, Булгаков рассматривал пробитую пулями мишень.
- Оставь, поговорить надо, - сердито сказала Антонина Николаевна
- Случилось что-нибудь? - Он подвинулся на топчане. - Ты взволнована.
Антонина Николаевна рассказала о встрече с Дьяконской.
- Ты согласилась написать? - спросил Григорий Дмитриевич, раскуривая трубку.
- Конечно. Не одобряешь?
- Как тебе сказать… Степан не пойдет на это. Не станет ответственность брать.
- Почему же не помочь человеку? Виктор учился у меня. Он честный, хороший мальчик, я знаю…
- Как ты наивно рассуждаешь, - поморщился Григорий Дмитриевич. - Честный, хороший - это все эмоции. Ну, а случись что по службе, в бою?.. В плен попадет! За другого не спросят - в анкете порядок. А за Дьяконского что хочешь пришить могут. Отсутствие политической бдительности и так далее. Степан Ермаков это прекрасно понимает. Зачем же ему самому себе капкан ставить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282
Раньше Антонина Николаевна следила за модой, одевалась со вкусом. А в последние годы прибавилось хлопот, подросли дети, больше думала о них, чем о себе. Или стареть стала - ведь сорок лет скоро.
С центральной, мощеной улицы она свернула в свой переулок, пустынный и тихий, заросший лопухами и одуванчиками.
- Антонина Николаевна, минуточку!
Обернулась. К ней быстро, чуть сутулясь, шла Наталья Алексеевна Дьяконская. Не виделись они давно, с последнего родительского собрания в школе. Антонине Николаевне бросилось в глаза, как постарела Дьяконская за это время. Красивое дорогое платье из бордового крепдешина сидело на ней мешковато. Когда-то, видимо, шилось оно на полную фигуру, а теперь морщилось на груди, свободно болталось в талии.
Наталья Алексеевна неуверенно протянула руку.
- Простите, что задержала, ведь я к вам шла.
«Наверное, об Ольге», - насторожилась Антонина Николаевна, уловившая заискивающие нотки в голосе Дьяконской. Вслух сказала:
- Пойдемте, пожалуйста.
- Лучше здесь, если можно. - Пальцы Натальи Алексеевны щелкали замочком сумки. - Конечно, мне очень неудобно обращаться к вам. Особенно после того, что случилось. Но ведь я мать…
«Об Ольге», - решила Булгакова, готовая оберегать Игоря. В какую еще историю хотят втянуть ее мальчика?
- Я мать, поймите меня, - торопливо продолжала Наталья Алексеевна. - У меня душа изболела. Ведь сейчас решается судьба…
- Вы о чем, простите?
- Понимаете, мечта Вити - стать военным… «Ах, Виктор!» - Антонина Николаевна почувствовала облегчение.
- Он думает только об этом, сидит над военными книгами. А мри нашем положении в училище его не возьмут. Он молчит, но я вижу, какая у него травма.
- Но чем же я могу помочь? В школе мы дали ему хорошую характеристику.
- Игорек в Москву едет. Может быть, вы напишите несколько слов полковнику Ермакову. Ведь Степан Степанович ваш родственник…
- Очень и очень дальний. Скорее, просто знакомый.
- Все равно. Ведь он служил с моим мужем, у него вес в наркомате, ему стоит только слово сказать… Я написала ему, а ответа нет. Может быть, не получил… А если вы пошлете с Игорем несколько строк, это совсем другое дело.
Дьяконская достала из сумки скомканный платок, вздрагивающей рукой вытерла лоб.
- Антонина Николаевна, голубушка, сделайте это. Мне нечем отблагодарить вас, но такую услугу я не забуду до гроба. - В глазах ее появились слезы.
- Что вы, милая, что вы! - Булгаковой жаль было эту седую женщину. Еще недавно жена комдива, всеми уважаемая, красивая. Легко ли ей теперь на этой пыльной улочке унижаться, просить…
- Я обязательно напишу. Степан Степанович прекрасной души человек. Я уверена - он сделает все, что сможет.
Дьяконская схватила ее руку, приподняла. Антонине Николаевне показалось - хочет поцеловать. Быстро отступила, загородилась чемоданом.
- Голубушка, как же мне отблагодарить вас?
- Ну, какие глупости, какие глупости. - Булгакова смотрела по сторонам, не видят ли их. Но улица была пуста, только на дальнем конце играли в лапту ребята. - Благодарить меня не за что. Написать - это не трудно.
- О, это тоже много! И я очень попрошу вас, не говорите Игорю. Мальчики дружат, Витя может узнать.
- Да, да! Я ничего не скажу…
С тяжелым чувством вернулась Антонина Николаевна домой. Рассеянно погладила белую курчавую головку Людмилки, отроившей из щепок дом для куклы.
- Папа где?
- В амбаре. Пойдем туда.
- Нет. Ты поиграй.
Каждое лето Григорий Дмитриевич переселялся из дома в амбар. Просторный, с двумя окнами, с дощатым полом, он вполне подходил для жилья. Пазы в стенах были забиты мхом. Булгаков часто ночевал здесь до самых морозов.
Этот амбар называли шутя «филиалом райсовета Осоавиахима». На стенах висели плакаты, призывающие молодежь метко стрелять, идти в аэроклубы. Возле топчана - небольшая пирамида. В ней малокалиберная винтовка ТОЗ и винтовка учебная, разрезная. Охотничье ружье Григорий Дмитриевич держал дома. В ящике - листки мишеней с зеленым фашистом в кругу.
Несколько лет бессменно нес Булгаков общественную нагрузку - работал заместителем председателя районного совета Осоавиахима. На гимнастерке носил значок ворошиловского стрелка. По вечерам проводил занятия в кружке, обучал молодежь обращению с винтовкой и противогазом. Любил Григорий Дмитриевич вспомнить былые дни, как били Деникина, наступали на Крым. Ребята-осоавиахимовцы слушали его, раскрыв рты, с уважением смотрели на обрубки пальцев на левой руке Булгакова.
- Ну, купила? - встретил жену Григорий Дмитриевич.
Он сидел на топчане в майке, в синих галифе, шевелил пальцами босых ног. Хромовые сапоги с поднятыми ушками стояли у пирамиды. Согнув крепкую шею, Булгаков рассматривал пробитую пулями мишень.
- Оставь, поговорить надо, - сердито сказала Антонина Николаевна
- Случилось что-нибудь? - Он подвинулся на топчане. - Ты взволнована.
Антонина Николаевна рассказала о встрече с Дьяконской.
- Ты согласилась написать? - спросил Григорий Дмитриевич, раскуривая трубку.
- Конечно. Не одобряешь?
- Как тебе сказать… Степан не пойдет на это. Не станет ответственность брать.
- Почему же не помочь человеку? Виктор учился у меня. Он честный, хороший мальчик, я знаю…
- Как ты наивно рассуждаешь, - поморщился Григорий Дмитриевич. - Честный, хороший - это все эмоции. Ну, а случись что по службе, в бою?.. В плен попадет! За другого не спросят - в анкете порядок. А за Дьяконского что хочешь пришить могут. Отсутствие политической бдительности и так далее. Степан Ермаков это прекрасно понимает. Зачем же ему самому себе капкан ставить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282