Немецкая пехота могла бы без особого труда пройти через этот участок. Степан Степанович сам вывел к этому месту свой последний резерв, батальон Филимонова, рассчитывая контратакой остановить наступление. Но немцы не атаковали и в этот раз. Бомбежка прекратилась, и все смолкло.
А через полчаса из штаба позвонил комиссар дивизии Ласточкин и сообщил торопливо, что немцы без всякой подготовки атаковали танками и пехотой позиции в восьми километрах южнее, что ослабленный, не ожидавший нападения полк смят и что немцы двумя колоннами продвигаются в тыл. Их танки и автоматчики уже вышли к штабу. «Принимаю» бой, Степаныч! Выручай, если можешь!» - это было последнее, что услышал он от комиссара.
Связь оборвалась. Ермаков повел батальон к штабу, но сзади нагнали немецкие грузовики с пехотой. Они проехали через пробитую бомбами и снарядами брешь. Батальон занял круговую оборону и двое суток держался на перекрестке дорог. Немцы не особенно нажимали, их колонны двигались севернее и южнее.
Самое страшное было то, что в наиболее ответственный момент Ермаков потерял руководство войсками. Один из его полков упорно держался на своем участке. Через несколько дней, встретив в лесу красноармейцев, Степан Степанович узнал от них, что полк, израсходовав боеприпасы и не имея указаний, отошел на соединение с 13-й армией.
В конец концов немцы выбили батальон Филимонова с перекрестка дорог. В ночном бою пришлось бросить раненых, все пушки и пулеметы. Из огневого кольца вырвались пятьдесят человек. Оглушенного взрывом Ермакова вытащили на себе Иван Булгаков и начпрод Брагин.
Больше недели плутали они по лесам, держа направление на северо-восток. Везде были немцы. Их войска стояли в населенных пунктах, двигались по дорогам. Уже рухнула под напором восьмидесяти фашистских дивизий оборона Западного и Брянского фронтов, уже в полном разгаре было генеральное наступление на Москву. Уже истекали кровью советские дивизии, окруженные в районе Брянска и Вязьмы. А Степан Степанович, ничего не знавший об этой общей беде, был уверен, что именно он открыл немцам путь на восток. И весь позор он брал на себя.
Да, он виноват в том, что не разгадал замысел противника; он потерял управление войсками; он не сумел использовать имевшиеся силы. Он погубил дивизию, оказался окружением, командиром без войск. За такое расстреливают. В лучшем случае посылают рядовым в штрафную роту. «Заслужил? - спрашивал себя Ермаков и честно отвечал: - Да, заслужил!»
Сегодня утром фашисты снова обнаружили его отряд, загнали в лес. Позади - река. Надо продержаться до ночи, оторваться в темноте от преследователей. Если, конечно, удастся задержать немцев на опушке. А если противник сомнет заслон и начнет прочесывать лес, может случиться самое страшное: плен!
Смерть или плен - такой выбор стоял сейчас перед Ермаковым. Третьего выхода не было. Фронт отодвинулся далеко на восток, добраться до своих почти невозможно. Если кто и дойдет, то молодые, выносливые бойцы, разбившись на мелкие группы. А у него не хватит сил. После недавней контузии Ермаков чувствовал себя разбитым. Иногда совсем пропадал слух. Ноги с трудом подчинялись ему. Вояка он теперь никудышный, одна обуза с ним. Наган поднять, и то трудно.
Эх, если бы погибнуть в бою! Это было бы почетно, по-солдатски. Но для боя он уже слишком слаб. Кроме того, его могут просто ранить, и тогда он попадет к немцам в руки. Этого он боялся пуще всего. Вся его жизнь была связана с армией. В нем укоренилась привычка строго выполнять требования устава. А в последнем уставе, который называли «ворошиловским», было ясно сказано, что воин Красной Армии в плен не сдается. Но дело не только в этом. Не мог Степан Степанович, русский человек, большевик и патриот, даже думать о том, чтобы сдаться на милость фашистов. Это было бы изменой тем идеалам, за которые он боролся, изменой самому себе.
Сейчас, когда решение было принято, Ермакову стало гораздо легче. Тихая грусть владела им, непривычно туманились у него глаза. В эти последние минуты он как бы оценивал все то, что сделано за прожитые годы. Он мог уверенно сказать, что жизнь прошла не зря. Он не совершил ничего такого, за что мучила бы его совесть. Старался, работал не столько для себя, сколько для людей. А если не всегда хорошо получалось, то это не по злому умыслу, а от неумения. Страшного не боялся, от, трудностей не бегал, на товарищей не клеветал - он уходил чистым.
Правда, нескладно получилось у него с семейной жизнью, так и остался он далеким для детей, они чуждались его, особенно Альфред. Пожалуй, и жалеть о нем особенно не будут. Да и сам Степан Степанович думал о них без волнения. Они уже взрослые, находятся при деле, проживут и одни. А Евгения Константиновна?.. Теща никогда не любила его. Будет, вероятно, получать пенсию за Ермакова, проскрипит еще, может, десяток лет…
На окраине леса, где находился с бойцами старший лейтенант Филимонов, усилилась стрельба. Затарахтели немецкие автоматы, несколько раз ухнула пушка. Но и это не потревожило Ермакова. Даже если немцы появятся здесь, на поляне, он успеет нажать спусковой крючок.
Степан Степанович посмотрел на часы: ровно три. Дохнул на вороненую сталь нагана. Металл запотел, потускнел. Рукавом шинели протер ствол. Подумал, что стрелять в висок или в рот негоже. Останется вместо головы кровавая каша, людям будет неприятно хоронить. Скажут, что вот и помереть человек не смог аккуратно.
Он расстегнул шинель. Сразу стало прохладно. Стволом нащупал под гимнастеркой левый сосок. Еще раз посмотрел вокруг, на пожухшую листву, на голые ветви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282