Но работу он знал, умел потребовать с подчиненных. И еще Горицвет хорош был тем, что, хоть и числился комиссаром полка, никогда не вмешивался в дела командира. Захарова это устраивало. Он знал таких комиссаров, с которыми не продохнешь: согласуй с ними каждый шаг, каждое слово.
Давно уж служил Захаров в одной дивизии с Горицветом, но до сих пор не мог как следует понять его. Держался Горицвет в стороне от командиров, ничем особо не отличался, но в должности его повышали быстрее других. Еще в Бресте доходили до Захарова слухи, что Горицвет человек нечистый, неискренний, что при нем надо держать язык за зубами. Но Захаров не очень-то верил этому: мало ли что наболтают про человека.
Когда стало известно о гибели Полины, Захаров огорчился, пожалуй, сильнее, чем Горицвет. Старший политрук дотошно расспросил Дьяконского, где и как это произошло, и, убедившись, что сведения достоверны, в тот же день заставил писаря во всех своих документах вычеркнуть слово «женат» и поставить «холост». Захаров размышлял: неужели у него совсем не осталось добрых чувств к бывшей жене? Или он возненавидел ее, и ненависть выжгла все остальное? Но это вряд ли. Для ненависти нужна горячая кровь, а не рыбье равнодушие Горицвета…
В батальон старшего лейтенанта Бесстужева приехали после обеда. Красноармейцы занимали оборону на северной окраине безлюдного села. Стрелковые ячейки и укрытия для пулеметов были отрыты в садах и на огородах. Бесстужева отыскали в прохладном полутемном амбаре. В углу горкой навалены были яблоки, прикрытые сверху рогожей.
- Ну и запах тут у тебя, - сказал Захаров. - Как в раю.
- Угощайтесь, - предложил старший лейтенант. - У моих бойцов уже животы пучит, а хозяйка Христом-богом просит, чтобы поели. Не немцам же оставлять.
Вид у Бесстужева был сонный, помятый. Он только что поднялся с кровати, на которой лежали подушки в пестрядных наволочках. Захаров и Горицвет присели на ящики возле грубо сколоченного стола.
- Тревожат немцы? - поинтересовался подполковник.
- Пробовали утром два раза, - ответил Бесстужев. - Толкнулись, и назад. Пехота, - махнул он рукой. - Разрешите, я умыться схожу?
- Только побыстрей, - сказал Захаров. Старший лейтенант, согнувшись у низкой притолоки, вышел.
- Опустился, - с осуждением произнес Горицвет. - Небрит, сапоги грязные.
Подполковник и сам заметил это, заметил и бутылку, заткнутую тряпочкой, под кроватью. Знал Захаров, что последнее время комбат часто пьет. И почни всегда с Патлюком, который достает водку и самогон. Бесстужева подполковник пока не трогал - к человеку трудно подступиться, когда у него горе. А Патлюку уже дал однажды крепкий нагоняй.
Говорить об этом Горицвету не хотел, боясь, что политрук начнет читать нотацию старшему лейтенанту.
- Некогда ему перышки чистить, - сказал Захаров. - Ночью позиции меняли, на рассвете закреплялись, утром атаки отбивали. А ведь он и поспать должен.
Всех командиров, каких можно было снять с передовой, собрали на сельском кладбище, обнесенном деревянным забором. Люди расселись среди старых, покосившихся крестов, кто на могилах, кто на надгробных камнях.
- Хорошее местечко, - подмигнул Дьяконскому старшина Мухов. - Здесь если ткнут, то сразу отпоют и зароют, не отходя от кассы.
- Ничего, - усмехнулся Виктор. - Православный крест оградит нас от пули и мины вражьей.
Приказ огласил подполковник Захаров. Прочитал и сразу уехал. Побеседовать с командирами остался старший политрук Горицвет.
- Наша задача - донести смысл этого приказа до сознания каждого красноармейца, - сказал он. - На что надо делать упор? А на то, что мы обязаны остановить фашистов любой ценой. С трусами, изменниками и паникерами расправляться на месте без пощады. Мы должны отдать свои силы и свои жизни за нашу социалистическую Родину, за Сталина.
- Умереть всякий дурак сумеет, - пробурчал за спиной Виктора лейтенант-артиллерист. - Если мы жизни поотдадим, немец; ходом пойдет, держать его некому будет.
- Что? - ткнул пальцем Горицвет. - У вас вопрос?
- Да это я так, - смутился артиллерист, - Все ясно.
- Разрешите? - по-ученически поднял руку политрук, с которым Виктор отбивал немцев на Проне, заговорил взволнованно. - Я так понял: если подчиненные видят, что командир отдает вредный, можно сказать предательский, приказ, то они могут такой приказ не выполнять? И даже могут такого командира расстрелять? А себе, что же, другого выберут?
- Это уже крайность, - ответил Горицвет. - Но если бойцам ясно, что командир отдает вредное распоряжение, они могут поступить так, как подсказывает обстановка.
- Но, товарищи! - Политрук прижал руки к груди. - Ведь бойцы часто не знают обстановки. Ну вот, оставят нашу батарею прикрывать отход полка. Мы же погибнем при этом или попадем в окружение. Это совершенно очевидно. А люди могут не понять, что лучше пожертвовать батареей, чем полком. И к тому же каждому своя жизнь дорога, своя рубашка ближе к телу. Скажут, что приказ предательский и не станут выполнять!
- Крайности, младший политрук, крайности. Командир прикажет, комиссар подтвердит, разъяснит людям…
- А если комиссара нету, тогда что? - спросил Виктор. - Получается, что командирам нельзя доверять?
- Доверяй, но проверяй, - многозначительно произнес Горицвет любимую свою фразу.
- Тебе что, Дьяконский, тебя в роте давно знают! - крикнул кто-то сзади. - А у нас мобилизованные, народ сбродный.
- А мобилизованные хуже, что ли? - обиделся пожилой командир-запасник, - Все мы люди советские.
- Тише! - прервал Горицвет. - Задавайте вопросы по порядку.
Но вопросов больше не было. Командиры разошлись, разбившись на группы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282