- Вышибать мы мастера, - поднимаясь со стула, произнес Порошин. - Рад, - коротко сказал он Игорю, пожимая руку. - Интеллигенты головой думать умеют, мозгами шевелить. А у нас частенько вместо этой самой пресловутой гнили мозги выбивают.
- Ты опять за свое? «Оставь до другого раза, - махнул рукой Ермаков. - Видишь, Игорь, какой у меня нынче день праздничный! Друг приехал. И ты тоже. Устал? Есть хочешь?
- Всегда готов!
- Вот это по-солдатски. Сейчас мы организуем контрудар, - кивнул он на стол, где лежали кольца колбасы, консервные банки и множество свертков. - Нельки нет, сами хозяевать будем.
- Вы куда едете, Степан Степанович?
- Деловые разговоры потом. А сейчас маршируй в ванну. Пропотел небось? По пластунски-то ползаешь?
- Как черепаха, - сказал Игорь. - При начальстве. А то все больше на четвереньках, когда взводный не видит.
- А командир отделения?
- Унтер у нас свой, из студентов.
- Понял службу солдат, - засмеялся Ермаков. - Вот она, ихняя инициатива, - повернулся он к Порошину. - Вот тебе и мыслят самостоятельно. Перебьют этих мыслителей в первом бою, как куропаток.
- Приспичит - поползут, - возразил Порошин. - Прижмет пулеметом - голову ниже зада опустят.
- Правда, Прохор Севастьянович, - согласился Игорь. - Не ахти какая наука. Поползали раз-другой - и хватит. Нам бы лучше показали, как из пушки стрелять. Может, кто в артиллерию попадет. Или дали бы хоть по разу настоящую гранату бросить. Деревяшки кидаем.
- Своим командирам вы говорили об этом? - заинтересовался Порошин.
- Говорили ротному. Только он без внимания. План занятий спущен сверху, и все.
- Ладно, прожектер, иди в ванну, грязь смывай, - подтолкнул Игоря Ермаков. А когда Игорь ушел, сказал Порошину: - Не хотел бы я такими грамотеями командовать. Птенцы желторотые. Еще каркать басом не научились, а со своим словом лезут.
- Они в общем-то правильно каркают, дорогой Степаныч. Времени у нас мало. Некогда шагистикой заниматься и строевые песни разучивать. Целесообразность требуется. Что необязательно для боя, для победы - все по боку. Новые люди нужны. Молодые, энергичные. Нынешняя война похожа на прошлую, как восьмиэтажный дом с лифтом похож на деревенскую избу. Сейчас - скорость, машины, маневр. А многие наши командиры еще по старинке мыслят, окопной войной. На старой славе живут. Понимаешь, Степаныч, я считаю это безответственностью. Занял человек пост и смотрит на него, как на почетное место. А не задумывается о том, способен ли он свои большие обязанности выполнять. Не понимает, что ему десятки, а может, и сотни тысяч жизней доверены.
- Ты что хочешь, чтобы люди от постов сами отказывались? - насмешливо сказал Ермаков. - Такого не бывает.
- Должно быть. Не справляешься - уйди, дай дорогу другим. Конечно, трудно это. До одних не доходит, что они не в своих креслах сидят. Другие понимают, но держатся. Хотят в лучах славы погреться. Такие мудрецы попадаются, что ради этого на все готовы. И саморекламу устроить и некоторых людей с дороги убрать. И удивительно, Степаныч, вот что: должны же понимать такие начальники, что слава, шумиха - это все временно, если идет не от великих дел и заслуг! История - штука безжалостная. Она всех на свои места поставит, от нее ничего не укроется.
- После меня, хоть потоп, так, наверное, - усмехнулся Ермаков.
- А это уж подлость чистейшей воды. Нет, Степаныч, тут совесть должна на первом месте стоять… Спичку дай, - попросил он.
Ермаков кинул ему коробов. Порошин поймал на лету. Долго прикуривал: от волнения вздрагивали руки. Вчера он вернулся с Западного фронта. Утром в Генеральном штабе докладывал о своей поездке. В штабе сочли, что полковник настроен пессимистически. Порошин выслушал краткую, но внушительную нотацию. Сейчас веселое настроение Ермакова раздражало его.
Степан Степанович добился, наконец, назначения во вновь формируемую дивизию и был рад этому. Последнее время ему, с его неторопливостью, невыносимо было работать в управлении. Обстановка была нервозной, приходилось сидеть безвылазно целыми сутками, решать сразу десятки вопросов.
На подготовку к отъезду Ермаков получил двое суток. Выспался, отдохнул и был просто счастлив, что распрощался с канцелярской суетой и бумажными сражениями.
- И еще, Степаныч, - говорил между тем Порошин, - существует у нас вера в какое-то чудо. Да, да, ты не улыбайся. Некоторые командиры надеются, что на самом верхнем верху махнет дирижер палочкой, и все пойдет иначе. Надеются и ждут. Ты знаешь, какие даже разговоры ведутся? Наши неудачи - это, мол, все нарочно. Этого, дескать, всерьёз и быть-то не может. Это такая великая стратегия: заманиваем врага в глубь своей территории, чтобы потом сразу хлоп! - и крышка ему… Понимаешь, вот эта вера и наша чрезмерная заорганизованность сверху донизу - они сковывают действия, не дают людям понять глубину своей ответственности.
- Очень уж у тебя мрачно, Прохор. Все у тебя чернее ночи. Послушаешь, и получается - осилит нас немец…
- Не передергивай, - резко ответил Порошин. - Страна у нас большая, народ такой, что никому не поддастся. Об этом говорить нечего. Я понять хочу, почему немец нам сейчас морду бьет. Ошибки наши хочу уяснить, чтобы их не повторяли.
- Ошибки исправят, - спокойно сказал Ермаков, аккуратно раскладывая на тарелке кружочки колбасы.
- Кто исправит? - Порошин сорвался на крик, но тут же взял себя в руки. - Мы с тобой исправлять должны! Пойми! Тысячи и тысячи таких, как мы. Я рад, что в армию свежая струя вливается. Гражданские люди, такие вот, как Игорь, наших старых порядков не знают, они сразу воспримут новое. То, что нужно сейчас, сегодня.
- Эх, Прохор, Прохор, - усмехнулся Ермаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282