Но в какой? В мансарде.
Барбара Джаретт. Ум. 12 августа 1953 г.
Кто же ты была? Кто ты была такая, Барбара Джаретт?
Дорогой Камень, я люблю его. Пожалуйста, верни мне его. Барбара.
Так это ты?
Чайник молчал, никакого тока, разумеется, нет, а газовая плита тоже была выключена. Она подошла к верхушке лестницы, ведущей в подвал.
– Простите, но я не могу приготовить чай при отключенном токе, – крикнула она вниз.
– Включу минут через десять, – прокричал он.
Она забралась по лестнице и толчком распахнула дверь мансарды. Из маленького окна в дальнем ее конце, справа, вливалось как раз достаточно света, чтобы видеть все вокруг. А вот слева становилось все темнее. Чарли с трудом различила резервуар с водой. Дыры в крыше заделали, и света теперь не было. Пыль щекотала нос, и Чарли подавила позыв расчихаться. Потолок был ниже, чем она его помнила, да и стены поуже. Помещение казалось большим и в то же время вызывало чувство страха.
Деревянные упаковочные ящики и большие картонные коробки были в беспорядке свалены грузчиками около окна, и Чарли пришлось несколько минут все это упорно подвигать, прежде чем она отыскала нужную коробку. По двум ее сторонам виднелась надпись фломастером: «ЛИЧНЫЕ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ».
Она наступила на что-то мягкое, издавшее хрустящий звук. Это была дохлая мышка с частично уже разложившейся мордочкой. В желудке у Чарли забурлило, и она отпихнула мышку ногой за упаковочные ящики, чтобы Бен не смог до нее добраться.
Порыв ветра сотряс окно в раме, и что-то покатилось по крыше. Содрав пленку с крышки нужной коробки, Чарли открыла ее. Верхняя половина была полна старой одежды, странной старой одежды в пластиковых мешках, сохранившей запахи прошлого. К одежде, аккуратно отглаженной и сложенной, были пришпилены английскими булавками квитанции из чистки. Эту одежду Чарли не носила долгие годы, она была припрятана для… какого-нибудь дождливого дня? Для вечеринок в маскарадных костюмах? Или ее припрятали потому, что в ней скрывались ее родовые корни?
Чарли отыскала расклешенные джинсы, мини-юбку, маленькую деревянную коробочку, полную бусинок и модных среди хиппи колокольчиков, высокие белые пластиковые сапожки, вельветовую шапочку, пластиковую сумку, полную значков типа: «НИКСОН ЗАСЛУЖИЛ ИМПИЧМЕНТ!», «УЗАКОНИТЬ МАРИХУАНУ!», «Я БАЛДЕЮ!»…
Послышался звук, как будто шаркнула чья-то нога, и Чарли внимательно посмотрела на тени в дальнем конце мансарды, в темном конце, с вырисовывавшимся там силуэтом емкости с водой, но так ничего и не разглядела.
Порывшись в коробке, она нашла полиэтиленовый мешок, обмотанный несколько раз эластичной высохшей лентой, разорвавшейся, когда Чарли разматывала ее. Она перевернула упаковку вверх ногами, полиэтилен стал растягиваться, и она смогла заглянуть внутрь. Письма и открытки. Одна из открыток была покрупнее остальных. Этакая валентинка с угрюмым маленьким человечком на передней стороне, державшим в руках огромное красное сердце. Внутри открытки почерком Тома было написано: «Моей вечной Возлюбленной».
Слезы соскользнули с ее щек, и, сложив открытку, она опустила ее в мешочек.
Что-то задержало ее взгляд в этой тени. Какое-то движение. Она отступила назад. Что-то там двигалось в тени.
Потом она сообразила, что это была ее собственная тень, потому что она стояла в лучах света.
Это произошло быстро, неожиданно. Раздался щелкающий треск, вроде удара кнутом, – и ее правая нога провалилась сквозь пол до самого бедра. Чарли упала вперед, звучно ударившись подбородком о прогнувшиеся под ней доски пола.
Испуганная, пытаясь сообразить, что же произошло, она оперлась руками об пол и пригнулась сильнее. Доска снова издала оглушительный треск. Теперь Чарли задыхалась в панике. Рывком выдернув ногу из дыры и не пытаясь подняться, она перекатилась по доскам к двери, где пол был вроде бы прочным, и поднялась на ноги. Потирая поцарапанную ногу, она обнаружила, что колготки разорваны в клочья.
Внезапно Чарли почувствовала запах духов. Мансарда прямо-таки воняла ими. Крепкие, едкие мускусные духи. Повеяло сквозняком. Электрик прокричал снизу:
– Эй, миссис Уитни? Я собираюсь снова включить ток.
33
В стеклянном подсвечнике на столе горела свеча. Она расположилась у большого неразожженного камина с серой мраморной облицовкой, напоминавшей могильный камень. В маленьком ресторанчике было тихо. Кроме них в зале сидели еще две парочки и шепотом переговаривались.
Чарли зевнула, прикрыв лицо своим меню: усталость накатывала на нее волнами. Хью, в отличие от нее, выглядел бодрее, чем обычно. Сегодня вечером, казалось, он особенно тщательно приводил в порядок свою внешность: волосы были причесаны, чистые ногти, по которым явно долго гуляла щетка, и, наконец, отутюженная одежда.
В течение получаса смущенная и возбужденная Чарли решала, в чем ей пойти, надевала и снимала то одно, то другое, желая выглядеть привлекательнее. Она почувствовала себя гораздо лучше и увереннее после того, как приняла душистую ванну, сделала макияж, надела красивый топ на бретельках, брюки и белую атласную курточку, открытые туфли и массивное, похожее на цепь, ожерелье. Теперь, после новой порции джина с тоником, ей стало почти совсем легко на душе.
– Что-то вы сегодня очень спокойны, – сказал Хью. – Должно быть, сильно испугались, обнаружив, что ваш гипнотизер умер таким вот образом… это просто ужасно.
– Да уж. И еще похороны миссис Леттерс…
– Вы до сих пор вините себя?
Она кивнула:
– Я буду скучать по этой старенькой девушке. Она мне в самом деле нравилась.
Он взял свою рюмку и подребезжал кубиками льда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94