Остановившись в конце улочки, «ситроен» выхватил из темноты слабыми фарами живую изгородь поперек дороги. Из-за мучительной боли в мышцах Чарли помассировала себе шею, а потом, толкнув ручку переключения передач вперед, покатила дальше по безмолвной дороге.
28
Прогудел мимо уборочный грузовичок, вращающий щетками по обочине тротуара Кингз-роуд. В витрине магазина на другой стороне стояли изогнувшись манекены, наряженные в модные одежды кричащих расцветок. Демонически и свирепо смотрели они из темноты сквозь солнцезащитные очки.
Из темноты неба просочилась струйка темно-красного света и полилась вниз, по серым сборным стенам многоэтажного здания, башней высившегося над головой. Окна Лауры были наверху, на седьмом этаже. Чарли пыталась сообразить, где именно, но из-за предрассветной мглы не нашла.
Девица с торчащими волосами, в одежде готического стиля, видно только что снявшая ролики, чеканила шаг по мостовой, бурча себе под нос: «Мальчик-маньяк-маньяк-маньяк», как будто слово являлось ключом к тайнам вселенной.
Двое полицейских из своей машины, проезжающей мимо, всматривались внутрь ее «ситроена», и Чарли вспомнила, что предыдущей ночью она пила спиртное. Полицейский автомобиль покатил дальше.
Выбравшись из «ситроена», она прошла к входу в квартирную секцию, просмотрела панель со списком фамилий и нажала на звонок к Лауре. Их могло там и не быть, возможно, укатили куда-нибудь на выходные. Никто не отвечал. Чарли собиралась нажать на кнопку снова, когда послышалось потрескивание, а потом слишком усталый голос Лауры, едва узнаваемый, спросил:
– Кто там?
– Чарли, – ответила она.
Последовало молчание, а затем щелчок замка и жужжание механизма. Чарли толкнула стеклянную панель двери и, пройдя через фойе, нажала кнопку лифта.
Двери лифта открылись немедленно, с резким металлическим звуком, эхом разнесшимся в тишине. Бряцая у каждого этажа, лифт остановился на седьмом. Чарли подошла к двери Лауры и негромко постучала.
Задребезжала предохранительная цепочка, и дверь открылась. В мягкой ночной рубашке, с растрепанными волосами стояла Лаура. Кожа у нее была серой, цвета овсяной каши.
– Мне надо поговорить с Томом, – сказала Чарли.
– Его здесь нет, – ответила Лаура.
Чарли с недоверием посмотрела на нее.
– Хочешь войти?
Лаура закрыла за ними дверь, и они прошли в кухню. Чарли глянула вдоль коридора на открытую дверь спальни в поисках какого-нибудь движения или звука. Не прячется ли где-нибудь Том?
– Кофе?
Чарли кивнула. Лаура включила чайник.
– Его здесь нет, я тебя уверяю.
Зашипел чайник. Чарли устало села за кухонный стол. Лаура уселась напротив нее, и в течение некоторого времени они в молчании таращились друг на друга.
– Мне надо поговорить с ним, – повторила Чарли.
– Я не знаю, где он.
– Я думала… – Чарли покрутила свое обручальное кольцо. – Я думала, что ты…
Лаура вытерла руками лицо.
– Господи, – сказала она. – Я себя ужасно чувствую. – Вода закипела, и чайник выключился сам. – Что за напасть такая…
Чарли внимательно наблюдала за ней, и сквозь ее страх и усталость теперь поднимался гнев. Разлив кофе, Лаура достала из холодильника бутылку с молоком. Чарли оглядела кухню, надеясь обнаружить хоть какие-то признаки присутствия Тома – авторучку, галстук или еще что-нибудь.
– Не знаю я, что ты там думала, – сказала Лаура, передавая Чарли чашку и садясь обратно.
Чарли промолчала. Уставившись в свою чашку, Лаура продолжала:
– Извини меня. Я вовсе не хотела этого, как, наверное, не хотел никто из нас. Не знаю, как все объяснить. – Она положила палец на край чашки. – Я была так несчастна в последнее время… последние несколько месяцев… Все было так чертовски дерьмово. Боб вел себя мерзко, да и в магазинчике дела шли плохо. – Она фыркнула. – Я выставила себя настоящей дурой. Как и Том. – Она пожала плечами. – Это не ахти какое оправдание.
– Где Том? – Чарли пристально посмотрела в чашку, но ей не хотелось пить.
– Не знаю. Мы провели вместе две ночи… в среду и в четверг… после того, как он… ушел от тебя. – Улыбка, похожая на судорогу, пересекла ее лицо. – Это было совершенно ужасно. Мне жаль. В самом деле, мне жаль.
Чарли встала. Слишком многое проносилось в ее сознании, чтобы справиться с этим. Она заметила, что Лаура смотрит на ее шею, и отвернулась, разглядывая почтовую открытку с видом Танжера, прижатую магнитиком к дверце холодильника. Она не хотела, чтобы Лаура думала, что она не в состоянии справиться, что она способна попытаться… повеситься?!
Занятая собственными мыслями, она не могла придумать, что бы еще сказать. Ей не хотелось сейчас никакой ссоры, не хотелось и выслушивать исповедей. Она испытывала чувство облегчения, что не нашла здесь Тома. Не говоря уже о том, что она была в оцепенении.
– Я лучше пойду, – сказала она и пошла по коридору.
Лаура проводила ее до дверей и положила руку на плечо.
– Мне жаль, Чарли. Мне правда жаль, – повторила она.
Около частной лечебницы Чарли остановилась и выпустила Бена из машины. Под темно-красными прожилками пробивающегося рассвета они прошли в парк на противоположной стороне улицы.
Бен жизнерадостно носился вокруг, а она села на влажную от росы скамью, закрыла глаза и крепко обняла себя руками. Воздух был мягким, но она ощущала пронизывающий холод, который никак не уходил. Ее голова поникла, и она немного подремала, пока Бен не разбудил ее, тыкаясь в руки своим влажным носом.
Ее белые комнатные туфли насквозь промокли от росы. Чарли погладила Бена, завалилась на бок и расслабилась. Кто-то прошел с собакой, но Чарли держала глаза закрытыми, стараясь отдохнуть, посмаковать дремоту, стиравшую в ней на время страх и боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94