Тогда Кэти ударила Стюарта в промежность и вырвалась из его ослабевшей хватки. Она бросилась бежать по улице, размахивая руками на уровне плеч.
Стюарт выпрямился и бросился за ней. Тут из дома вышел Ник, запыхавшийся от возбуждения.
— Они едут, — крикнул он Эйприл. — Стюарт прав. Мы должны… — Но тут он заметил выражение лица Эйприл, рассмотрел две бегущие по Тунцовой улице фигуры и присоединился к погоне.
Мне было ясно, что они поймают мое сбежавшее тело.
Оно бежало по-девчачьи. Было тошно смотреть, как она мной виляет, и я решил не следить за погоней. Мне даже расхотелось оставаться на Земле. Они уволокут мое тело, стянутое смирительной рубашкой, запрут его где-нибудь, устроят шоковую терапию, накачают транквилизаторами… а что потом?
У меня было такое чувство, что Кэти не отпустит мою плоть, пока она не умрет. Я вспомнил, как она действовала во время нашей первой встречи на кладбище, какой она была прямо перед тем, как мы отправились к Белому свету в Ничто. На взгляд Кэти, все было лучше, чем небытие, даже сорок лет в психушке.
И ей вовсе не обязательно оставаться там так долго.
Рано или поздно она поймет, что ей только и надо-то называть себя Феликсом Рэйменом. У нее не будет моих воспоминаний, но они назовут это амнезией и выпустят ее.
Я слышал завывание приближающейся сирены. В паре кварталов от нас раздались слабые крики. Эйприл тоже услышала их. Она стояла, окаменев, на краю нашей лужайки. На ее лице маской застыло напряженное выражение. Айрис нагружала в свою тележку опавшие листья, один листок за другим. Я не мог оторваться от этого зрелища, я мог бесконечно смотреть на этих двух, таких дорогих мне, таких реальных. Я направился было к ним.
Воздух разрезал визг. Листья.., лицо Эйприл заколебалось и растаяло. Два лица, испуганные перевернутые овалы.
Горелая резина, бензин, у меня в горле ком. Гудит клаксон, заклинило. Сломанные зубы, скользкие куски, не хватает воздуха. Оцепенение сжимает со всех сторон. Шум удаляется. Ног нет, руки, глаза пропали в тумане — красно-черном. Только биение сердца, конвульсии, еще одна. Замерло. Покой.
27. НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ СОВСЕМ
(КОНЕЦ)
— Мне очень жаль, — говорил Ник, — ноя так никогда и не собрался прочитать ту часть контракта, что написана мелким шрифтом.
— Десять тысяч долларов? — повторил Стюарт. — Всего-то десять штук — и ничего больше?
— Это еще не все, — сказал Ник, нервно пощипывая свою бородку. — Если мы опубликуем хоть что-нибудь о гиперматерии, нас обвинят в государственной измене.
— Это же смертельная ловушка, — вставил я. Мне было трудно говорить, я мог лишь шептать.
— Ну ты-то по-прежнему можешь написать свой роман, — сказала Эйприл, сжимая мою руку. — Просто скажи, что ты все это придумал.
— Или работай на правительство — они уже предложили мне должность в Лос-Аламосе. И Феликса им очень хочется заполучить, а если ты сможешь получить допуск, Стюарт…
— Только не я, — заявил Стюарт со смехом. — Отдайте мне мои две тысячи баксов, и я исчезаю. — Его скользкая усмешка говорила, что тут не все чисто.
— Только не пытайся продать эти колобошарики первому встречному русскому шпиону, — предупредил Ник. — Потому что он наверняка окажется агентом ЦРУ, — О, помилуй, Ник, я ничего подобного делать не буду. Я просто хочу исчезнуть из поля зрения и строить свои НЛО. Может быть, Феликс захочет мне помочь.
Я попробовал покачать головой, но сковавший все тело гипс не позволил мне даже этого.
— Я пойду с Ником, — прошептал я. Из-за капы на передних зубах было какое-то странное ощущение — онемения и большей гладкости, чем у настоящих зубов. — Мне хочется еще позаниматься лабораторными опытами.
Должен быть и третий уровень субстанции тоже. Бесконечно много. Число точек во вселенной АБСОЛЮТНО БЕСКОНЕЧНО. Это лишь вопрос…
— Феликс, — напомнила Эйприл. — Ты обещал мне, что больше не станешь покидать свое тело.
— Пока смерть не разлучит нас, — пробормотал я, причем совершенно серьезно.
— У тебя еще бывают видения? — спросил у меня Стюарт.
— Теперь нет. Но после несчастного случая мне показалось, что я умер.
— Всем показалось, — сказал Ник. — Машина шла на сорока пяти, а ты, то есть Кэти.., выбежала прямо перед ней. Просто повезло, что я как раз вызвал «скорую».
— Кто был за рулем? — спросил я.
— Водитель скрылся, — сказал Ник. — Машину нашли брошенной на территории колледжа. У нее продолжал гудеть застрявший клаксон. Когда проверили по номерным знакам, оказалось, что машина была угнана полчаса назад со стоянки у «Макдоналдса».
— Я хочу послушать, что Феликс видел, пока был в коме, — перебил Стюарт.
Ник и Эйприл нахмурились, но я начал рассказывать;
— Я был на большом таком заводе, он весь был забит всякими странными машинами, которые все время гудели. Вообще-то это были даже не машины. В смысле некоторые были просто электронными схемами. Но все они были выстроены вдоль стен огромного зала. И там был по-настоящему большой седоволосый парень…
— Бог? — спросил, улыбаясь, Стюарт.
— Конечно. Не БОЖЕСТВО, а именно Отче наш, Он показывал мне машины. Некоторые из них были идеями, одна была парадоксом Зенона, другая проблемой континуума. Там были разные места тоже — наша вселенная, Саймион. И были маленькие машины тоже, которые были просто каким-нибудь человеком или атомом.
Там было всего по одному. — Это был первый раз, когда я кому-либо рассказывал о том, что я видел, находясь в коме, а они сидели тихо, чтобы слышать мой шепот. — Я заметил, что из каждой машины выходил какой-то провод. Как электрический шнур. И я спросил Бога, на чем они работают, А он спросил меня:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74