ЧАСТЬ 3
«В контексте нео-рока мы должны раскрыть глаза и ухватить, и разодрать дымовую завесу, которую человек называет порядком».
Пэтти Смит
16. НАДУВНАЯ СЕКС-КУКЛА
Тело Кантора все еще находилось в кресле, но только внешне. Совершенно очевидно, что большая его часть перетекла в этот глаз сна. В кресле сидела лишь его оболочка — полупрозрачная, зеленоватая, нереальная. Мне стало интересно, надолго ли он ушел. У меня оставалось так много вопросов.
Франкс и Элли завершили дуэт стремительным арпеджио из алеф-нуля нот, и я тихонько поаплодировал.
— Это действительно было очень мило. Но похоже, профессор заснул. — Я чувствовал себя довольно скованно наедине с жуком и с этой тощей дамой.
Она снова села рядом со мной и налила себе свежую порцию бренди. Франкс стал в деталях рассуждать о тонкостях сочинений Скарлатти, а она внимательно слушала. Но даже при том, что она казалась сосредоточенной исключительно на словах Франкса, она непрерывно терлась о мое бедро, возможно, неосознанно флиртуя. Не могло быть и речи о сексе с такой женщиной — она бы сломалась, как дощечка. Но мои бездумные самцовые инстинкты побуждали меня самоутвердиться и завоевать ее внимание.
Как только Франкс остановился перевести дыхание. я взял руководство беседой на себя:
— Как жаль, что он уснул. Я хотел еще порасспросить его о проблеме континуума. Он высказал предположение, что ее можно решить на Земле при помощи физического эксперимента.
Пока я говорил, Элли не отрываясь смотрела мне в глаза, и язык мой стал толстым и неповоротливым. Что было такое в этой женщине? По всем разумным стандартам она была отталкивающей, почти уродливой, но ее окружала эротическая аура.
— Не всегда следует воспринимать Георга всерьез, — сказала она. — Я сама слышала, как он доказал, что пьесы Шекспира написал Бэкон, а Иосиф был биологическим отцом Иисуса Христа. Он любит ошарашивать людей.
— Он сказал еще, что существует метафизический подход к проблеме континуума, — продолжил я. У нее была такая обаятельная улыбка. — Вы что-нибудь об этом знаете?
— Да. — начала она, — он говорит, что нужно стать…
Но ее перебил резкий скрип Франкса:
— Я понимаю, что рискую быть обвиненным в государственном преступлении — оскорблении монарха, — но как вы, теоретики множеств, можете быть так уверены, что "с" действительно больше, чем алеф-нуль? Безусловно, все это чистейшей воды поэзия. Все бесконечности, по сути, одинаковы. Почему не может существовать отображения реальных чисел на точки континуума, отображения, которое про-. сто проглядели? Быть человеком — значит ошибаться, Феликс. — Он снисходительно хмыкнул.
Я был почти уверен, что он не верит в то, что сам говорил.
Но я был рад этому вопросу. Я знал, как именно на него следует ответить, и мне не терпелось использовать такой шанс, чтобы блеснуть. Я достал свою книгу из кармана парки.
— Посмотри, Франкс, в ней "с" страниц. Чтобы доказать, что "с" больше, чем алеф-нуль, мне нужно только продемонстрировать, что, каким бы образом ты ни раскрывал алеф-нуль страниц, я всегда смогу осуществить процедуру для выявления по меньшей мере одной страницы, которую ты пропустил.
— Подождите, — сказала Элли, поднимаясь. — Не обязательно использовать книгу. У меня есть кое-что получше.
Она пересекла комнату, нашла картонную коробку и вернулась. У нее была жеманная походка, от которой все ее тело раскачивалось, и вновь я должен был напомнить себе, что она мало чем отличается от скелета.
— Когда Георг здесь, он не разрешает мне доставать их. — Она вручила мне коробочку. Это была колода карт. Под ее неотрывным взглядом я вынул колоду из пачки. Она жадно наблюдала за моей реакцией. Я посмотрел на верхнюю карту.
Темноволосая женщина с полными губами и волосатыми подмышками. Мужской затылок. Мое сердце забилось быстрее. Франкс взгромоздился на подлокотник дивана и тоже глазел. Я подрезал колоду. Пухлая задница, а в верхнем углу лицо, раздувшееся от страсти. Снял.
Мужчина, стоящая на коленях женщина. Снял. Две женщины стоят и… Хм-ммм.
В мои мысли ворвался голос Франкса.
— Это каталог осеменения? У нас тоже есть такие.
У меня на шее вздулись вены, и говорить стало трудновато. Я кивнул и положил колоду на стол. Элли все еще пристально смотрела на меня. Она медленно облизнула губы. Я не смел встретиться с ней взглядом.
— И что, здесь "с" листов? — вкрадчиво спросил Франкс. — Отлично, покажи свой фокус и найди карту, которой не окажется в алеф-нуле карт, которые я вытяну.
Мне стоило большого усилия не обращать внимания на картинки. Я все еще не был уверен, что понял, какой реакции ожидала от меня Элли. Возможно, это был какой-то мудреный способ выставить меня на посмешище.
Я подрезал колоду, разделил ее на две части и положил обе половины на стол.
— Итак, Франкс, мы войдем в ускорение. Ты вытянешь подряд алеф-нуль карт, а когда ты закончишь, я найду ту карту, которую ты не вытянул.
Франкс вытянул карту из левой стопки, а я снова подрезал и разделил пополам правую стопку.
— Тяни следующую.
На этот раз он вытянул карту из одной из стопок справа, а я подрезал и разделил стопку, из которой он еще не брал карты. Мы продолжили в этом духе. Я каждый раз подрезал и делил нетронутую стопку, которая становилась все тоньше, но не настолько, чтобы исчезнуть.
После алеф-нуля ходов Франкс вытащил, похоже, всех блондинок, что были в колоде, а в нетронутой стопке все еще оставалась одна карта. Нахальная мордастая девица с притворной скромностью возлежала на белой постели. На какое-то мгновение мне показалось, что это Эйприл.
Прежде чем Франкс успел что-то сказать, заговорила Элли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74