— Это может произойти моментально. В совершенно реальном смысле Саймион находится рядом с любой точкой обычной вселенной. Конечно, если оставаться в обычном пространстве, как это сделали вы, тогда он бесконечно далек. Но имеется внеразмерный короткий путь к Лицевой стороне. Вы сами много раз им пользовались.
— Позвольте кое-что уяснить. Так вы говорите, что Саймион — это большая плита света? Люди попадают сюда, превращаясь в свет?
Он сделал предостерегающий жест.
— Лучше называть это информационной структурой волнового типа в энергетической конфигурации Гилбертова пространства.
И тут официант поставил перед ним вазочку с ванильным мороженым. Эйнштейн начал есть, внимательно разглядывая каждую ложку.
Я прикидывал, как мне достичь более высоких бесконечностей. Я также пытался вообразить, как все это могло быть сделано из света.., мое тело, Гора, мороженое. И что он имел в виду, говоря, что я много раз бывал здесь раньше?
Эйнштейн отложил ложечку и снова заговорил:
— Позвольте я расскажу вам одну историю, которую я однажды рассказывал на одном чаепитии в Принстоне.
Хозяйка попросила меня объяснить теорию относительности в нескольких словах.
У него была добрая, но лукавая улыбка. Он откинулся в кресле и рассказал свою историю:
— Был у меня друг, слепой от рождения. Однажды мы отправились на прогулку за городом. Было жарко, и, пройдя пешком несколько миль, мы сели отдохнуть.
— Как мне хочется пить, — сказал я своему другу. — Хотел бы я выпить стакан холодного молока.
— Что такое молоко? — спросил мой друг.
— Молоко? Молоко — это белая жидкость, — Я знаю, что такое жидкость, — ответил мой друг. — Но что значит «белая»?
— Белый — это цвет лебединых перьев.
— Я знаю, что такое перья, но что такое «лебедь»?
— Лебедь — это большая птица с изогнутой шеей, — Это мне понятно, — ответил мой слепой друг. — Только вот что значит «изогнутый»?
— Вот, — сказал я, взяв его за руку и выпрямив ее. — "Сейчас рука прямая. — Потом я согнул его руку и прижал ее к его груди. — А сейчас твоя рука согнута.
— А! Теперь я знаю, что такое молоко.
Закончив свою речь, Эйнштейн взял меня за руку и несколько раз выпрямил и согнул ее. Было приятно ощущать его руки на себе.
Некоторое время я размышлял над этой историей.
Это был рассказ о сведении абстрактных идей к непосредственным ощущениям. Я попытался определить, какую же идею я хотел понять, что и к чему свести. За соседним столиком компания красно-оранжевых газонокосилок с треском и грохотом размахивала своими ножами, пока официант раскладывал на столе квадратный ярд трепещущего пурпурного дерна и ставил литровую банку машинного масла.
— Мне трудно сосредоточиться, — сказал я наконец.
Куда бы я ни посмотрел, повсюду взгляд натыкался на какое-нибудь нелепое чудище или причудливый овощ. — Здесь так людно и шумно.
— Это потому, что мы из вселенной с бесконечным множеством обитаемых звездных систем, — сказал Эйнштейн, пожав плечами. — А это один из очень немногих приличных отелей на Изнанке. — Он с непонятным упорством рассматривал свою ложечку. — Мне пора идти, — медленно сказал он, не поднимая глаз. — Назад на Лицевую сторону. Если бы я мог просто…
Вдруг его голос и внешность радикально изменились.
Было такое впечатление, что на мгновение он стал всеми людьми сразу. Его очертания размылись, и в то же время казалось, что он был четкой копией всех людей, которых я когда-либо знал. И при этом все эти знакомые лица смотрели на меня глазами Эйнштейна.
А потом он исчез во вспышке белого света.
11. ЭПСИЛОН-НУЛЬ
Гам, стоявший на террасе, просочился в вестибюль. Куда ни глянь, повсюду бормотали и гримасничали твари — ускорялись, замедлялись, непрерывно обменивались шумной информацией. Я понятия не имел, что надо сделать, чтобы повторить уход Кантора и Эйнштейна. Я застрял. Я пробился к стойке администратора и попытался привлечь его внимание.
Он был занят — поселял бесконечную цепочку желтых сфер с ямочками по бокам. Они вплывали через главный вход густой, быстрой струей. Последовало бесконечное ускорение. Я слышал звуки неистовой активности наверху. В конце концов все улыбчивые сферы были устроены, и администратор повернулся ко мне с немного усталым видом.
— Я хочу отправиться на Гору Он… — начал я, но он жестом отстранил меня и заговорил в микрофон.
Закончив говорить, он со вздохом рухнул на свой стул, снял очки и принялся обеими руками тереть лицо.
— Бесконечное множество постояльцев сразу, — простонал он. — И они все едят только скагель. Ну почему весь улыбчивый сектор должен был прибыть за один раз… — Еще один стон.
— И как вы их всех разместили?
На этот раз администратор дал мне прямой ответ:
— Мы поселили всех старых постояльцев в комнаты с четными номерами. А все новые поселились в нечетных номерах. — Он закончил массировать нос и глаза и теперь трудился над висками.
— Вы хотите сказать, что старые постояльцы теперь живут по двое?
Администратор с жалостью посмотрел на меня.
— Нет. Вы переходите в номер два. Парень из второго номера перешел в четвертый. Третий номер переселен в шестой, четвертый в восьмой, пятый в десятый. И так далее. Таким образом все нечетные номера освободились для улыбочек.
Мне стало неловко, что ему пришлось мне это объяснять. В конце концов я считался специалистом по бесконечным числам.
— Я хотел бы отправиться на эту гору, — повторил я. — Вы что-то говорили о проводнике?
Администратор встал и принялся рыться в ящике стола.
— Проводник, да. Проводник просто необходим.
К сожалению, у нас их так мало — всего несколько сотен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74