– Инженер номерок передал, но американец был пьян и, видимо, забыл. Теперь требует, чтобы Полонский снял вторично.
– Прийти за аппаратом побоялся? – спросил Орлов. – Теперь выворачивается, – снисходительно подытожил он, – а снимки нужны. Видно, торопят хозяева.
– Может, поможем? – неуверенно предложил Агапов. Генерал как-то вкось взглянул на офицера, перевел взгляд на окно, подумал – надо ли?
– Будет параллельная операция, страхующая главную!
Генерал опять усмехнулся:
– Что ж, ты прав! Подбери что-нибудь… Посмотри последние номера «Бюллетеней Ремингтон армса», кое-что совпадает у них с нашими «новинками».
– Поверят ли? – усомнился Агапов.
– Не беспокойся. Им бы купить да продать. Пока будут разбираться, мы закончим операцию. Не забудь на затравку снять хвосты ракет. Да так, чтобы номера да звезды вышли. Какой срок ему дали?
– Как можно скорей.
– А ты не торопись. Пусть объяснит трудностями. Понервничают – заплатят дороже. Деньги перечислишь в доход государства! – напомнил Орлов.
– Понятно. С Полонским не поговорите?
– Нет. Кстати, он перед приходом к нам ни перед кем не каялся?
– Говорит, что даже жена не знает. Стыдно было.
– Как думаешь, верить ему можно?
– Думаю, можно. Ну, да мы за ним все равно присмотрим.
Отодвинув папку, Орлов внимательно посмотрел на Агапова.
– Вы о Маркове? – догадался полковник.
Генерал кивнул головой.
– Встреча состоится, видимо, на этих днях.
– Все предусмотрели?
– План разговора доложу сегодня вечером.
– Гутман как? – спросил генерал.
– Молодцом. Не узнать, другой человек.
– Помнишь, говорил я, что еще сама придет, – напомнил Орлов.
– Не пришла она! – упрямо сказал Агапов.
– Как так не пришла? – вспыхнул Орлов. – Ты ее привел, что ли?
– Привходящие обстоятельства были, – не уступал офицер.
– Любят они друг друга?
– Есть грех, – ответил Агапов.
– Ну и хорошо! Что это ты о любви так уныло говоришь, Михаил Степанович? Или сам не любил? – удивился генерал и, не ожидая ответа, добавил. – Да без нее и жить не стоило бы. Это там, – кивнул он головой в сторону окна, – думают, что мы только мыслью о мировой революции живем… Любовь эта человеком ее сделала!.. Сама призналась! Ты у нее хоть это не отнимай. А у нас или на квартире Маркова – это дело второстепенное. Поддержать сейчас ее нужно, игра предстоит нелегкая. Добровольное признание учтем, ходатайствовать перед правительством будем!..
В дверь просунулась голова секретарши:
– Капитан Смирнов просит полковника выйти на одну минуту.
Агапов взглянул на генерала, но тот приказал:
– Зовите сюда!
– Разрешите обратиться к полковнику Агапову? – в дверях попросил Смирнов.
– Докладывайте! – приказал Орлов.
– Как мы и предполагали, один из них пришел наниматься в отдел кадров Городищенского завода! – доложил Смирнов.
– Это один из тех, кто приезжал к Федорову, за несколько часов до убийства. Я докладывал вам. – напомнил Агапов.
– Думаете – он?
– Уверен, Олег Владимирович! Он оставил в отделе найма заявление и паспорт. Жена и дети убитого по фотографии опознали его. Паспорт оказался мюнхенской работы на имя Василия Ивановича Лузина. По нашим каналам мы проверили: Лузин – это Митин, Василий Иванович, из «перемещенных». По архивным данным установлено, что Митин был в плену у немцев сперва в концлагере Торгау. Во время нашего наступления в сорок четвертом его перевели в Эйзенах, юго-западнее Гарца, в американскую зону, где его завербовала разведка Гелена…
– Кто ведет дело? – перебил генерал.
– Городищенский райотдел милиции…
– Продолжайте!
– Я проверил, в каких лагерях находился Федоров. Оказалось – там же. Несомненно, когда Митин-Лузин второй раз пришел на завод, – продолжал Смирнов, – кадровик чем-то насторожил его, он почувствовал опасность, скрылся и больше на заводе не появлялся.
– Если версия, что он или его сообщник стремятся проникнуть на завод, верна, кто-нибудь из них попробует возобновить попытку вернуться. Надо быть готовым к этому, – предупредил Орлов. – Сейчас нам известен Митин, его приметы, фотография. Наконец, одним документом у него меньше… Приметы второго мы знаем тоже.
– Может быть, возьмем дело себе, – предложил Смирнов, но Агапов перебил его:
– Подождем! Пусть пока занимается милиция.
– Хорошо! – согласился Орлов. – Толко предупредите товарищей – без нашего ведома не трогать!.. А слава… Слава – дым пустой, – перефразируя слова поэта, сказал он, – слава пусть останется за ними… Давай закурим, Михаил Степанович! – Затянувшись, скосил на него глаза. – Так как же Митин оказался на территории Советского Союза? И один ли? А?
Агапов пожал плечами.
XVIII
На улице бушевала непогода. По заплаканному стеклу дробно стучали тяжелые капли дождя, точно просились в сразу потемневший дом. Ветер то затихал, то с удвоенной силой бросал в окно пригоршни воды, и от этого комната казалась осажденной крепостью.
Сергей хотел выключить свет, но Ирина удержала его. Так и сидели, прижавшись друг к другу, вслушиваясь в шум дождя, ветра, удары своих сердец.
– Завтра! Ты помнишь все? – после долгого молчания спросил Сергей.
Женщина кивнула головой, еще теснее прижалась к Маркову, пошептала:
– Страшно мне, Сережа!
Марков наклонился, посмотрел ей в глаза:
– Кого ты боишься? – Он засмеялся. – Этого пьянчужку?
– Ты не знаешь его, – упрямо сказала Ирина, – он жесток и безжалостен…
– Как всякий трус. С беззащитными и слабыми. «Союзники»! Где они были, когда один на один наш народ дрался с фашизмом, спасали Европу, мир… Пели нам дифирамбы, отделываясь свиной тушенкой, а когда дело подошло к концу – бросились «спасать» цивилизацию… Испугались, что русские танки появятся на берегах Ла-Манша, войдут в Париж!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50