и названной «матерью всех церквей». Как указывает большое количество хроник и рассказов современников, победитель поспешил сразу же возвести аббатство на месте этих руин: по сообщениям летописца, писавшего в 1172 г., это величественное здание было очень хорошо укреплено, с башнями, стенами и бойницами, и окрещено «Аббатством Богоматери на горе Сион» (Нотр-Дам-дю-Мон-де-Сион).Итак, место было занято. Было ли это совершенно автономное общество, принявшее имя горы, на которой оно взросло? И принадлежали ли его члены к ордену Сиона? Вполне разумная мысль. В самом деле, если монахи и рыцари, которым Годфруа Бульонский подарил церковь Гроба Господня, объединились в официальный орден, носящий то же имя, то почему бы обитателям аббатства, расположенного на горе Сион, не сделать то же самое? В аббатстве, как отмечает один историк XIX в., "проживал капитул каноников-августинцев, в обязанности которых входило отправление службы под руководством аббата. Это сообщество имело двойное имя «Святой Марии на горе Сион и Святого Духа».Другой историк в 1698 г. высказывается еще более определенно, хотя стиль его и лишен изящества: «…и так как дали ему главным местом приют, построенный на горе Сион в Иерусалиме, посвященный Божьей матери, это дало право звать рыцарей: орден Богоматери Сиона».Кроме этих свидетельств в пользу существования древнего ордена Сиона, мы нашли гакже некоторые документы с печатью и подписью того или иного настоятеля ордена, например, грамота, подписанная приором Арнальдусом и датированная 19 июля 1116 г., или другая, где имя этого же приора фигурирует рядом с именем Гуго де Пейна, первого великого магистра ордена Храма.Итак, все заставляет нас верить в то, что орден Сиона в XII в. уже существовал, и никто не мог знать, ни был ли он основан еще раньше, ни кто из них — орден или место, им занимаемое — был раньше другого. Например, если вспомнить цистерцианцев, то они позаимствовали свое имя у местечка под названием Сито, тогда как другие — францисканцы или бенедиктинцы — носили имена их основателей задолго до того, как они осели в определенном месте. В случае с Сионом вопрос остается открытым, и, следовательно, нам придется удовольствоваться тем, что в 1100 г. существовало аббатство Нотр-Дам-де-Сион, где обитали члены ордена, который, быть может, был образован еще раньше.Таково наше мнение на этот счет. Но продолжим расследование.В 1070 г., спустя двадцать девять лет после первого крестового похода, монахи из Калабрии, что на юге Италии, прибывают в окрестности Арденнского леса, входившего в состав владений Годфруа Бульонского. Как считают некоторые историки, предводительствовал им некий «Урсус» — имя, тесно связанное в «документах Общины» с родом Меровингов. Прибыв в Арденны, калабрийские монахи заручаются покровительством Матильды Тосканской, герцогини Лотарингской, родной тетки и приемной матери Годфруа Бульонского. Это она дарует своим протеже земли в Орвале близ Стенэ, где около пятисот лет назад был убит Дагоберт II. Вскоре они возводят там аббатство, но не остаются жить в нем, буквально исчезнув, не оставив после себя никаких следов в 1108 г. Кое-кто считает, что они просто вернулись к себе в Калабрию. В 1131 г. Орваль становится одним из ленных владений св. Бернара.Но перед своим исчезновением из Орваля калабрийские монахи оставили в истории Запада неизгладимую отметку. По словам все тех же историков, среди них находился человек, который позже станет знаменитым Петром Отшельником, тем самым Петром Отшельником, наставником ГодфруаБульонского, который, начиная с 1095 г., вместе с папой Урбаном II проповедует во Франции и в Германии необходимость крестового похода. Нужно, красноречиво заявляет он, начать эту священную войну, которая возвратит Христианскому миру могилу Христа и вырвет Святую Землю из рук мусульман.Приняв во внимание намеки, легко различимые между строк «документов Общины», мы спросили себя, не могло ли существовать некоего подобия преемственности между монахами из Орваля, Петром Отшельником и орденом Сиона. В самом деле, можно быть почти уверенными в том, что, если эти последние казались больше бродячей общиной неизвестных монахов, прибывших в Арденны, то их внезапное исчезновение спустя каких-нибудь сорок лет является доказательством их сплоченности и организованности, которые, несомненно, имели постоянную основу. Если Петр Отшельник действительно принадлежал к этой общине, то его призывы в пользу крестового похода не были проявлением фанатизма, а напротив, были хорошо продуманным политическим ходом. Кроме того, если он был наставником Годфруа Бульонского, то вполне вероятно, что он сыграл определяющую роль в решении своего ученика отправиться в Святую Землю. Что же касается монахов из Орваля, то на самом ли деле они возвратились в Калабрию, не обосновались ли они в Иерусалиме, в аббатстве Нотр-Дам-де-Сион?..Это, конечно, только гипотеза, которую, тем не менее, нельзя ни отбросить, ни утвердить, но на которой нужно на некоторое время остановиться.Когда Годфруа Бульонский сел на корабль, чтобы отправиться в Святую Землю, по слухам, его сопровождали несколько неизвестных людей, бывших, возможно, его советниками. Но войско Годфруа Бульонского не было единственным отправившимся в Палестину; их было еще три, во главе которых стояли представители высшей европейской знати. Из Европы уехали четыре могущественных правителя, и все они имели право сесть на трон, если Иерусалим падет и в Палестине будет создано королевство франков. А Годфруа Бульонский был заранее убежден, что трон займет именно он, ибо он был единственным из сеньоров, покидающих свои земли, чтобы отправиться на Ближний Восток, кто отказался от всех своих владений и продал все свое имущество, будто Святая Земля воздаст ему за все это на всю жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127