К ее вящему удивлению, письмо было написано ее собственной рукой.
— Что?..
И тут наконец она все вспомнила. Его предсказание! Она сама попросила его назвать хотя бы одно выдающееся событие в доказательство того, что он знал об этом в будущем. Ее растерянный взгляд снова упал на заголовки в газете: «Сто дней Наполеона», «Наполеон окончательно разгромлен под Ватерлоо».
Она подняла взгляд на Флинна, чувствуя странный трепет в груди. Он доказал свою правоту, в этом не осталось никаких сомнений.
— Ты обратила внимание, куда его сослали на этот раз? — с неподражаемым самодовольством осведомился Флинн.
— На остров Святой Елены, — кивнула она.
— А теперь прочти свои записи, — предложил он с царственным жестом. Ни разу в жизни она не видела его таким довольным. Несмотря на терзавшую ее смутную тревогу, Мелисанда невольно улыбнулась при виде неописуемого торжества на его лице.
— Я помню.
— И?.. — многозначительно промолвил он.
— И признаю, что ты был прав.
— А что еще?
Ей пришлось опустить глаза, чтобы не выдать нараставшую панику.
— А еще я тебе верю.
Она часто заморгала, стараясь избавиться от подступивших к глазам слез. Только что полученное доказательство того, что Флинн действительно попал сюда из будущего, лишь подлило масла в пламя ее душевной сумятицы. Ведь это означало, что в один прекрасный день он снова может исчезнуть, как это уже случилось с ним в детстве.
— Мелисанда, у меня просто нет слов, чтобы выразить, как много значит для меня твое признание!
— Я рада. — Она заставила себя поднять глаза и улыбнуться. — Но, Флинн, как ты можешь знать, что эта же неведомая сила не утащит тебя обратно в будущее?
Он не сводил с нее глаз, и постепенно самодовольство сменилось озабоченностью и тревогой. Флинн встал со своего места и опустился перед ней на колени.
— Мелисанда, ты же видела сама, что этот путь больше не работает. Я упал в фонтан, и ничего не случилось. Я не мог бы вернуться, даже если бы захотел. А ведь я не хочу возвращаться в будущее!
— Знаю, но кто может пообещать, что это не произойдет против твоей воли?
— Не знаю. — Он сокрушенно покачал головой. — Возможно, мы не узнаем этого никогда. Единственное, чем я могу тебя утешить, это то, что где-то в глубине души во мне живет уверенность, что больше такое не повторится. Я чувствую себя здесь так… умиротворенно, как никогда не было в той, прежней, жизни. Если меня и можно считать самозванцем, так это там, а не здесь.
Мелисанда кивнула и даже постаралась улыбнуться. За неимением лучшего придется довольствоваться этим. Уверенностью в том, что он хочет быть здесь, с ней.
— А у меня тоже есть для тебя сюрприз, — сообщила она, стараясь забыть неприятную тему.
— Для меня? — просиял Флинн. — Где?
Она протянула ему посылку. Он с детской нетерпеливостью сорвал обертку и стал рыться в слоях мягкой ткани, оказавшихся внутри. Часы выпали ему в руки. Отполированное золото на крышке ярко сверкало на солнце, а на цепочке весело болталась шахматная фигурка.
Насколько Мелисанда могла оценить на первый взгляд, ювелир потрудился на славу. А судя по тому, с каким восторгом разглядывал безделушку Флинн, она выбрала отличный подарок.
— Это же… — Он умолк, стиснув часы в кулаке. — Просто невероятно! — Внимательно прищурившись, Флинн вертел часы так и этак, восхищаясь изящной работой. — Они такие… Они такие красивые!
— Когда ремешок порвался, я подумала, что ты предпочтешь носить их на цепочке, как все. И посмотри, какой я выбрала брелок.
— Шахматный конь! — воскликнул Флинн с радостным смехом. — Ты удивительная женщина! Какой же я счастливчик! — Он наклонился и поцеловал ее в губы. — Леди Брандли, я вас люблю! Всем сердцем!
— И я тоже тебя люблю. — На этот раз Мелисанде не пришлось делать усилие, чтобы улыбнуться ему в ответ. — Всем сердцем!
Флинн стоял возле окна в коридоре, машинально играл своим новым брелоком и следил за тем, как приглашенные из деревни плотники сооружают настоящую ванную комнату с ватерклозетом, когда его осенило. Он нашел доказательство тому, что останется здесь до конца своих дней.
Он выхватил из кармана свои часы и уставился на них так, словно увидел впервые. Он все утро не выпускал из рук подарка жены, и не только потому, что безделушка вышла на редкость удачной и успела ему понравиться. Хотя и это было немаловажно. Однако всякий раз при взгляде на шахматную фигурку у него возникало смутное ощущение чего-то знакомого. И вот наконец где-то в глубинах сознания чудесным образом возникла догадка — так иногда решение сложных проблем осеняло его в прошлой жизни, когда он стоял под душем.
Он дал плотникам указания насчет дальнейших действий, приказал обращаться к нему, если возникнут сомнения, и отправился к Мелисанде.
Она сегодня позировала для портрета в новом красном платье и с паразолью. Мастерской для художника служил солярий, поскольку там было самое выгодное освещение.
— Я нашел! — выкрикнул он, как только оказался в комнате.
Мелисанда подняла на него удивленный взгляд, и у Флинна перехватило дыхание. Она сидела в кресле на темно-синем фоне — в точности так, как он запомнил в 1998 году. У него возникло странное чувство, будто портрет ожил и вернулся к нему из будущего.
— Что ты нашел, дорогой? — улыбнулась она. — Почему-то у меня такое чувство, что это очень важная находка для нас обоих!
— Ты угадала, Мел! — рассмеялся он. — Это касается… — он покосился на художника, возившегося с палитрой и красками, — нашего сегодняшнего разговора. Я точно знаю, что останусь здесь.
— Что? — От ее беспечной улыбки не осталось и следа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107