Натали была поражена всем услышанным.
– И поэтому ты уехала?
– Натали, я француженка! Я не могу повернуться спиной к своей родной стране! Но я и не могла жить со своим мужем в браке, от которого осталась лишь формальная оболочка. Теперь, когда ты сама замужняя женщина, ты должна понимать это!
Дезире сопровождала свою речь энергичными жестами. Натали почувствовала себя виноватой, но ей не хотелось показывать это.
– Но как же ты могла его оставить, если любила его? – спросила Натали, пряча улыбку.
– Я оставила его именно потому, что любила, – ответила мать, глубоко вздохнув. – И сегодня он мне еще дорог.
– Я не верю, – покачала головой дочь. Дезире села рядом с ней.
– Я знаю, что ты обижена, моя дорогая, – произнесла мать тихо. – Я долго и трудно боролась с Чарльзом за то, чтобы он позволил мне увезти тебя с собой в Париж, но он упорно отказывался.
– Этого… этого я не знала, – растерянно произнесла Натали. – Но все равно, как ты могла оставить своего ребенка? Я просто не могу поверить, что любящая мать может это сделать. Особенно теперь, когда…
– Теперь, когда ты беременная, дорогая? – мудро спросила мать.
– Как ты это узнала? – в замешательстве спросила дочь.
Дезире дотронулась до ее руки.
– О, Натали, женщина всегда может заметить эту радость в другой женщине.
Вопросительный взгляд Натали встретился со взглядом матери.
– Это было радостно – носить меня, мама?
– Это было самое большое удовольствие в моей жизни.
Взволнованная Натали молчала. Дезире сжала ее дрожащие пальцы.
– Скажи мне, милая, твоя беременность ускорила свадьбу?
Натали в замешательстве кашлянула.
– Какая же ты проницательная, мама. Фактически Райдер силой поволок меня к алтарю.
В глазах Дезире заплясали веселые искорки.
– Ох уж этот дьявол, за которого ты вышла замуж! Он не из тех, кто позволит девушке долго ходить в девственницах, а? Что касается тебя, моя дорогая, то в тебе немного больше французской крови, чем ты думала.
– Наверное.
– Но ты счастлива, не так ли?
В голосе матери прозвучали нотки обеспокоенности. Но дочь посмотрела на нее с сияющим лицом.
– Счастливее быть нельзя, мама!
– Очень хорошо.
Дезире взяла в свою руку руку дочери, и так они некоторое время сидели молча. Потом Дезире заговорила.
– Дорогая, теперь, когда тебе ведомы все радости супружеской жизни, ты, несомненно, поймешь, что я не могла вынести жизни с твоим отцом в атмосфере вражды.
– Я пытаюсь понять, мама.
– Что касается тебя…
– Да?
Дезире покачала головой, и в ее голосе послышалось глубокое сожаление.
– Тогда ты казалась мне такой же потерянной, и Чарльз.
– Но теперь ты видишь, что я похожа на тебя больше, чем тебе казалось?
– Да. Я могу только молиться, чтобы ты дала мне шанс.
Мать тепло посмотрела на дочь. Как ни тронуло Натали раскаяние матери, она оказалась еще не готова к тому, чтобы совершенно забыть так долго хранимую ею обиду.
– Я… я постараюсь, мама. Я могу только обещать.
– Тогда я буду цепляться за это обещание со всей надеждой, которая только есть в моем сердце.
Последнюю фразу Дезире произнесла искренне и пылко. Натали сочувственно посмотрела на свою мать.
– Ты знаешь, мама, было бы так хорошо, если бы ты вернулась к отцу. Особенно, если ты еще любишь его. А теперь, когда Бонапарт умер…
– Извини, Натали, но слишком поздно.
– Отец умрет, ты же знаешь.
Затуманенные слезами глаза Дезире встретились с глазами дочери, и мать грустно кивнула головой.
– Я знаю.
Несколько часов спустя Натали снова была в отеле. Здесь она вместе с Райдером принимала ванну перед тем, как отправиться на ужин с Дезире и Анри. В то время, как поток ароматизированной розовой воды окатывал их, Райдер прижимал жену к себе, гладя ее по спине и целуя ее волосы. Находиться в объятиях Райдера, слышать стук его сердца доставляло Натали подлинное наслаждение. Она так любила его теперь! Ее раздражение, связанное с тем, что он принудил ее выйти за него, давно прошло. В такие моменты, как настоящий, все ее былые сомнения казались ей совершенно нелепыми. Райдер оказался так добр к ней, так мил и обаятелен, и так неотразимо притягателен как мужчина, что любовь к нему превратилась в сплошную цепь удовольствий и наслаждений.
Она прижалась губами к его мокрой груди и услышала ускоренное биение его сердца. Неужели он переживает точно такое же волнение, как и она? Не притворяется ли он ради ребенка?
В Париже они вели, несомненно, идиллический образ жизни, несмотря на довольно сложные отношения с Дезире. Интересно, вернувшись к своей повседневной жизни, будут ли они так же счастливы, как сейчас или нет? Не осложнит ли капризный характер Райдера их отношения, как, например, сложный характер Дезире привел к ее разрыву с Чарльзом? Найдутся ли постоянные точки соприкосновения между мирами Натали и Райдера? Сможет ли он любить Натали, не стремясь изменить ее?
– Как обстоят дела с твоей матерью? – перебил ее размышления Райдер.
Она повернулась и посмотрела на него снизу вверх, такого привлекательного с блестящими мокрыми волосами и мыльной пеной на лице.
– Думаю, мы внесли некоторую ясность. Оказывается, она хотела взять меня с собой в Париж, но отец не позволил.
– Тебе легче оттого, что ты узнала это?
– Да, теперь я чувствую себя ближе к ней.
– Я рад. Ты просила ее вернуться с нами в Лондон?
– Да. Думаю, она еще любит отца, но она не согласна возвращаться.
Райдер поднял ее подбородок и посмотрел ей в лицо.
– Мы увезем ее, милая. Я сделаю все, чтобы помочь.
– У тебя это всегда получается.
Они помолчали некоторое время.
– А я теперь знаю, почему мои родители расстались, – сказала Натали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156