Его любовные ласки продолжались так долго, что он потом заснул, оставаясь в ней. Дважды до рассвета он будил ее, чтобы владеть ею снова и снова. Это было сплошное блаженство. Теперь Натали полностью погрузилась в переживания, доставляемые ей близостью с Райдером, и поняла, что влюблена в него как никогда. Но это не все. Натали стала подозревать, что по своей глубинной сущности она самая настоящая распутница. Сделав этот вывод, она поразилась ему, настолько неожиданным он оказался для нее. Потом она постаралась забыть о нем, чтобы радоваться счастливому времени и молиться о его бесконечности для обоих.
Она еще не могла свыкнуться с мыслью, что они в Париже. Этот удивительный город, несомненно, придаст новую окраску их чувствам и переживаниям.
Тут Натали вспомнила о той главной цели, ради которой они направились в Париж. И у нее на лбу обозначилась морщина.
Райдер заметил, что она нахмурилась. Он погладил ее по волосам и повернул к себе.
– Ты выглядишь озабоченной, любовь моя. Тебе не нравится вид из окна?
Посмотрев на него снизу вверх, она улыбнулась.
– Он великолепен, Райдер. Я и не представляла, что Париж так прекрасен. Моя мать всегда хотела, чтобы мы переехали сюда. Но к тому времени, когда я подросла, отец решил, что подобный переезд слишком опасен. Я немало читала об этом городе, помню многие рассказы матери о нем. Но то, что я увидела, превзошло все мои представления и самые восторженные воображения. Так что к встрече с Парижем я все же оказалась недостаточно подготовленной.
– Тогда почему появилась эта морщинка? Ты думаешь о завтрашнем дне?
– Да, о встрече с матерью.
– Это для нее должно быть сюрпризом. Если, конечно, мы найдем ее. Жаль, что не было времени послать предварительное письмо.
Натали держалась спокойно, но ее лицо стало отрешенным, видимо мысленно она находилась где-то в другом месте.
– Какая внутрисемейная обстановка предшествовала отъезду матери? – спросил Райдер.
– Тревожная, – хмуро ответила Натали. – Мне тогда было четырнадцать.
– В то время у твоего отца проявлялась склонность к выпивке? – спросил Райдер после некоторого молчания.
– Некоторая предрасположенность к азартным играм и спиртному у него замечалась и тогда, – наморщив лоб, припомнила Натали. – Но он был обязан каждый день посещать биржу, поэтому не позволял себе запоев.
– А ты помнишь, как расставались родители? – посмотрел он на нее сбоку. – Я понял, что это явилось следствием их различных политических убеждений.
Натали молча кивнула и умолкла, видимо припоминая события тех лет. Затем она заговорила.
– Помню, особенно яростно спорили родители в те дни, когда Веллингтон прошел со своей армией через Испанию, а Наполеон был занят ведением боевых действий в Пруссии. Я не уверена, что правильно поняла их политические аргументы. Но именно после той ссоры мать наутро покинула Лондон, чтоб больше никогда в него не возвращаться.
Райдер поцеловал ее в макушку, вдохнув волнующий запах ее волос.
– Бедняжка моя. И мать даже не попрощалась с тобой?
– Честно говоря, она пыталась. Постучала в мою дверь, наверное, чтобы сказать об отъезде, но я не захотела впустить ее.
– И она в течение последующих лет не предпринимала никаких попыток наладить отношения с тобой?
– Какое-то время от нее приходили письма, но я бросала их нераспечатанными в огонь.
Райдер сильнее прижал ее к себе.
– Ты все еще сильно обижаешься на нее, дорогая?
– А ты на твоего отца не сердишься?
Она повернулась к нему и вопросительно посмотрела на него. Он нежно улыбнулся ей.
– У меня с отцом совсем другое дело. Ведь он обвинил меня в смерти моей матери.
– Ну и что же? А моя мать бросила меня совсем ребенком.
– Ты права, дорогая, извини.
– Наверное, пора высказать ей все, что я думаю. И об отце тоже. О том, что от ее возвращения зависит его жизнь. Но у меня все равно есть большие сомнения в том, что она вернется.
– Даже теперь, когда Наполеон умер?
Натали повернулась к окну и стала смотреть на Сену, по которой вереницей шли баржи и разнообразные суда.
– Кончина Наполеона, конечно, могла бы стать толчком, поводом для их примирения, – произнесла Натали. – Но я предполагаю, что родители разъехались не только из-за политического разномыслия с отцом. А вдруг моя мать сердится на британцев вообще? Например, за то, что они отстранили ее кумира от власти? Она всегда была очень упрямой и тщеславной.
– Мы заставим ее думать иначе, моя дорогая, – пообещал Райдер.
Немного помолчав, он кивнул в сторону роскошной кровати в стиле Людовика XVI с шелковой драпировкой, возле которой на ночном столике в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.
– А сейчас, могу ли я, моя дорогая, убедить тебя придти ко мне на ложе?
Натали нежно улыбнулась ему, и он почувствовал, как радостно затрепетало его сердце.
– Тебе никогда не нужно убеждать меня, – прошептала она, становясь на цыпочки и озорно целуя его.
На следующий день Райдер и Натали решили после полудня нанести визит ее матери. Они поздно проснулись, затем увлеклись любовными играми, а потом Райдер решил побаловать ее продолжительным завтраком в постели. Наконец, они собрались и вышли из отеля.
Теперь они шли прогулочным шагом по улице Риволи, любуясь ее зелеными террасами и статуями Садов Тюильри. Они выглядели, как супружеская пара со значительным опытом семейной жизни. День выдался теплый. Натали надела закрытое дневное платье из тонкого голубого муслина и соломенную шляпу с шелковыми цветами. В ближайшем орешнике громко щебетали птицы. По бульвару быстро катил красивый кабриолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156