Она вздрогнула, и хотела отвернуться, но он успел схватить ее за подбородок и повернул лицом к себе.– Не надо притворяться, что между нами ничего не происходит. Бренна, тебе незачем бояться, что я унижу тебя тем, что буду спать и с тобой, и с твоей сестрой. Мне интересна ты, а не она.Бренна была поражена. Волна желания помимо ее воли прокатилась по телу. Она ему интересна? Со своим шрамом? Она сжала губы, не зная, как ей быть дальше, как обернуть это заявление в свою пользу. У нее не было опыта в соблазнении мужчин и подчинении их своей воле.Не дав себе ни секунды задуматься, она дернула за тесемку, так что верх платья соскользнул вниз и стали видны ее груди и мягкая розовая кожа вокруг сосков.Монтгомери втянул носом воздух.Бренна улыбнулась. Его высокомерие оказалось не такой уж неприступной крепостью, как она раньше думала. Ручеек ее власти над ним слегка повернулся в ее сторону.– Вы удивляете меня, миледи.Глядя прямо ему в глаза, она снова потянула за тесемку, и платье опустилось еще ниже– под самые соски.– Прежде чем я соглашусь на вашу дьявольскую сделку, я настаиваю на том, чтобы вы обошлись с моими сестрами честно и позволили им не выходить замуж.Взгляд Монтгомери потемнел.– Достаточно того, что им разрешили жить.– Им не нужны мужья.– Дворянкам положено выходить замуж.– Я не позволю вам выдать моих сестер за людоедов.– Я разрешу им выбрать из нескольких мужчин, но они должны выйти замуж. Мы договорились или нет?Опасаясь растерять свою храбрость, она затараторила:– Я хочу, чтобы моего отца не увозили в Лондон. Вы должны встретиться с моим братом и дать ему шанс возместить причиненный вам ущерб. Вы заберете нашу землю только в качестве лорда-господина, и вы не выгоните живущих на ней людей.Бренна негодовала: ее семья не заслужила то, что она делает ради них. Но она не может допустить, чтобы они пострадали.С замиранием сердца она наблюдала затем, как Монтгомери, сдвинув брови, смотрел то на ее грудь, то на лицо. Она уже попросила, чтобы не трогали ее сестер, чтобы отца не увозили в Лондон, чтобы они могли остаться здесь. Это уже было бы почти невозможным благодеянием. Но она рискнула и добавила с отчаянием в голосе:– И я хочу, чтобы вы вернули мне мои кисти и краски.Рука Монтгомери впилась ей в плечо.Пока он, очевидно, решал, что ему делать дальше, ее сердце стучало так, что ей казалось, что оно может выскочить из груди.Смутившись, что разыгрывает роль дешевой проститутки, Бренна прикрыла платьем грудь и сердито посмотрела на него, хотя в общем-то ей было все равно.Он схватил ее за плечи, поставил на ноги и медленно повернул. Его тело излучало тепло.Сердце Бренны ухнуло. Победа была так близка.– Что вы делаете?– Рассматриваю свою награду.– Вы это уже делали, – выпалила она.– Нет. Тогда я проверял, нет ли оружия. Но ты подсластила свою пилюлю, и я хотел бы подсластить свою.Она молчала, не зная, что сказать.– Значит, суть наших переговоров в том, – сказал он, поворачивая ее то в одну сторону, то в другую, – чтобы я оставался лишь лордом-господином, а не собственником, чтобы я пожалел твоих сестер, не отсылал в Лондон твоего отца и поговорил бы с твоим братом.– Д-да. – Ее щеки пылали. Его запах щекотал ей ноздри. Он почему-то напоминал ей о соленых брызгах океана и морских приключениях. Чушь какая-то. – И отдали мои краски и кисти, чтобы я могла продолжить свои занятия живописью.Она ждала, согласится ли он на ее условия. Прошла минута. Потом другая.– Если я разрешу тебе писать, мою пилюлю придется подсластить еще больше. Ведь живопись будет отнимать время у домашних забот.Если бы Бренна могла его пнуть, то обязательно сделала бы это. Внутри ее все горело от разочарования. Ей хотелось двигаться, суетиться, спрашивать у него, какого черта ему надо. Но эти действия могли бы повернуть вспять тонкую струйку власти, которая уже текла в ее сторону.– А взамен, – продолжал Джеймс, – ты поклянешься, что никогда не поднимешь руку ни на меня, ни на одного из моих людей. Вдобавок ты будешь обо мне заботиться, позволишь безраздельно властвовать над твоим телом и будешь покорно мне служить. И родишь мне наследников.Ей хотелось кричать. Вопить. То, что он предлагал, звучало как смертный приговор. Но ведь она наверняка сможет сбежать и забрать с собой сестер. И ей придется скрывать тот факт, что она пьет травы, чтобы предотвратить беременность.– Да, милорд.– Ты уже не просишь снять цепи?Он подбивает ее на то, чтобы она на него надавила? Какую игру он ведет? Она облизнула губы и сказала, взвешивая каждое слово:– Мне бы очень хотелось, чтобы цепи были сняты, но я не стану просить о мелких милостях, когда на карту поставлены крупные. Я буду носить их до тех пор, пока вам не будет угодно их снять. Я надеюсь, что в будущем вы все же меня от них освободите.Ее ответ, кажется, удовлетворил его, но он никак его не прокомментировал.– Ты попросишь меня, чтобы я был нежен?Она оглядела его с головы до ног – от коротких черных как вороново крыло волос до высоких черных сапог. Он был похож на древнего короля, готового к новым завоеваниям. Ее страх, что его плоть не поместится внутри ее, вернулся с прежней силой.– Я видела размер вашего естества и не уверена, что вы можете говорить о нежности.Он неожиданно моргнул, а потом усмехнулся, и в его глазах вспыхнули искорки.Он провел пальцем по ее лбу. Прикосновение было легким, как дуновение ветерка.– Если ты отдашься мне, уверяю тебя, мы оба будем довольны.Она фыркнула. Довольны? Оба? Что такого может предложить ей ее враг?– Вы красивый мужчина, и я полагаю, что у вас есть опыт в этих делах. Но если вы собирались обращаться со мной грубо и жестоко, у нас вообще не было бы этого разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80