Грузовики туда еле-еле ползут. Там сигнальные огни только на верхушке, а больше ничего не видать.
Я попросил пилота немного отклониться от маршрута и пролететь над местом крушения DC-10, благо оно было недалеко и найти его оказалось нетрудно.
"Десятка" грянулась оземь примерно в миле к северу от межштатной автомагистрали, неподалеку от Ливермора. На ровном широком поле мигали сотни красных и голубых огоньков. Кое-где догорали очаги пожара, но топливо почти уже выгорело, а сырая земля не дала огню распространиться. Световые искорки в основном были сосредоточены в центре большого темного круга.
Ясное дело, я заранее знал, что увижу, но какая-то часть меня до сих пор не устает удивляться и задавать дурацкие вопросы. Я прибыл сюда осмотреть место крушения самолета-- но где самолет?
Пилот опустился пониже, нервно поглядывая на мириады огоньков. Вокруг мельтешили, зависая в воздухе, приземляясь и взмывая в небо, десятки летательных аппаратов. Но самолета по-прежнему не было. Сигнальные огни внизу освещали лишь развороченную землю и бессмысленное конфетти из мелких бесформенных обломков размерами не больше автомобильной дверцы или колесного диска.
Я смотрел вниз с тяжелым чувством, отчасти из-за необычности вида. Как правило, терпящий бедствие самолет оставляет на земле длинную неровную борозду, вдоль которой валяются вполне узнаваемые детали, в том числе и довольно крупные, вроде капота двигателя, больших кусков крыла или фюзеляжа. След, оставленный на земле рейсом номер 35, больше всего походил на пробитое пулей толстое стекло: дыра и паутина трещин.
"Десятка" в буквальном смысле слова врезалась в землю.
Глава 2
Все вы зомби...
Свидетельство Луизы Балтимор
Рассказывай все, он сказал.
Прекрасно, но с чего начать? Порядок событий-- не более чем литературная условность. Стоит поменять точку зрения, и тут же изменится вся картина. Я слышу, как Вселенная смеется над моими попытками отыскать начало. Но ведь мы, высокоразвитые животные-мутанты из семнадцатого измерения, если копнуть поглубже, все те же стреноженные временем обезьяны, вечно живущие в Настоящем. Неважно, сколько узелков я завяжу на нити своей жизни: я все равно скольжу по ней, как скользили мои предки, лишь в одном направлении, проживая одну субъективную секунду за секунду.
Если смотреть на вещи с этой точки зрения, то история начиналась так.
Меня внезапно разбудил беззвучный будильник, сотрясавший всю черепушку. Он не заткнется, пока не сядешь,-- поэтому я села.
Каждое утро было и лучше, и хуже предыдущего. Лучше потому, что на мой век их осталось не так уж много: тем более я их ценю. А хуже потому, что с каждым днем все труднее становится вставать с постели.
Вставать было бы легче, если бы я позволила себе спать, не выключаясь из сети. Но стоит только начать-- и не успеешь оглянуться, как к тебе подключат гораздо больше всяких штуковин, чем хотелось бы. Поэтому я решила не рисковать и на всякий случай держала пульт ревитализатора на другом конце комнаты, заставляя себя по утрам проделывать утомительный променад.
Десять метров.
На сей раз последние два из них я проползла на карачках. Села на пол, воткнула циркуляционную трубку себе в пупок...
Да, ради этого стоило помучиться! У меня было такое ощущение, будто за ночь я усохла в своем кожкостюме. А потом живительная влага достигла сердца, и я буквально взорвалась. По рукам и ногам побежало приятное покалывание. Грязная жижа в моих жилах заменялась ядреной смесью чего-то вроде фторуглерода пополам с шотландским виски. Гарантирую: такой коктейль мигом смоет сонную одурь с ваших глаз.
--Эй, ты, долбанутый!-- позвала я.
--Какого черта тебе нужно?-- откликнулся Большой Компьютер.
Я не люблю подобострастия. Когда я подключаюсь к БК, мне хочется разговаривать по крайней мере с такой же мерзкой тварью, как я сама. Все мои знакомые любят, чтобы БК щебетал с ними, словно секретарша, или же вещал проникновенным баритоном, как широкоэкранный Иегова. Но только не я. БК любезно делает вид, что с трудом меня выносит.
--Зачем ты вытащил меня из постели? Я целых три часа недоспала!
--Возникла проблема, связанная с текущей операцией. Поскольку ты у нас главный шеф всех операций перехвата, кое-кто у Ворот сдуру решил, что ты могла бы помочь. Конечно, зря он так решил, судя по тому...
--Заткнись. Плохо дело?
--Ужасно.
--Когда я должна... Сколько у меня времени?
--В философском смысле или практическом? У тебя нет времени. Тебе следовало быть там полчаса тому назад.
Возможно, скажи он "четверть часа", я бы успела.
Я натянула эрзац-джинсы двадцатого века, заскочила в ванную почистить зубы и выбрать волосы (на сей раз белокурые), а заодно посмотреть, ровно ли надето лицо. В общем, пять секунд на зубы с волосами и шесть-- на зеркало. Непозволительная трата времени, но я люблю зеркала: в наше время они так замечательно лгут! "Ты прекрасная подделка, ты!"-- ухмыльнулась я своему отражению. Похоже, больше мне сегодня ухмыляться не предвидится.
Я рванула из ванной и столкнулась со своим слугой Шерманом. Поднос с завтраком грохнулся на пол.
Я выбежала, не чуя под собою ног, в вестибюль, слетела на лифте вниз, вскочила на бегущую дорожку и помчалась по ней, распихивая зазевавшихся трутней. Добежав до воздушной капсулы, набрала код Ворот, плюхнулась на подушки и перевела, наконец, дух. Капсула взмыла вверх, прочертив над городом дугу, точно высокий мяч, посланный из угла в центр поля.
Все, спешить быстрее я не умею. Я расслабилась, рассеянно глядя на проплывающие внизу дома. И только тогда вспомнила, что сегодня за день:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63