__________________________
*1-е Послание св. апостола Павла коринфянам, 15, 3.
__________________________
--Не совсем. У меня на уме роль спасителя человечества.
Я воззрилась на него. Не забывайте-- лицо у Шермана в ту пору было как у героя мультика, причем нарисованного так неумело, что Уолт Дисней, небось, перевернулся в своем морозильном боксе. А тело словно сошло со страниц "Волшебника из страны Оз"*. Шерман, конечно, не лязгал при ходьбе, но с первого взгляда видно-перед вами прямой потомок игральных видеоавтоматов. И это существо пытается меня уверить, будто оно-- спаситель человечества!
_____________________________
*Книга для детей американского писателя Фрэнка Баума (1856-1919).
_____________________________
--Зови меня Фомой,-- сказала я.
--И тем не менее это правда. Послание в моей временной капсуле было довольно длинным. В нем подробно описаны события нескольких прошедших суток и следующих... шести дней. Прочитав его, я сразу понял, что и когда должен сделать ради спасения рода человеческого. И знаешь, меня поразило обилие параллелей с библейской историей Иисуса. Возможно, это звучит несколько самонадеянно, да я и не собираюсь всерьез тебя убеждать, но если принять Большой Компьютер за Бога, то вполне логично предположить, что я-- единственный робот, когда-либо получивший послание,-- его единородный возлюбленный сын.
--И он еще строил из себя психоаналитика! Сеансы со мной проводил! Да ты послушай, что ты несешь! Ты не более уникален, чем любая стандартная модель-Т. Спаситель с серийным номером!
--Большой Компьютер, "все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет"*.
_________________________
*Евангелие от Марка, 14, 36; Евангелие от Луки, 22, 42.
_________________________
На сей раз я пожалела, что под рукой у меня нет пепельницы. Но швырять в него сигаретой не стала: грех переводить зазря хороший табак.
--Я не просил присылать мне временную капсулу, Луиза,-сказал он.-- Так же, как ты не просила присылать тебе твои. Какие карты тебе сдали, такими ты и играешь. Я делаю то же самое.
Я молча курила, стараясь изо всех сил прочесть что-нибудь на его карикатурной рожице. И, клянусь, чем дольше я смотрела, тем более человеческой она мне казалось. Мне стало жаль его. Если хотя бы половина из того, что он мне наплел, правда, то на него взвалили куда более тяжкое бремя, чем на меня.
--Ты можешь представить мне какое-нибудь доказательство?
--Запросто. Хотя не гарантирую, что оно убедит тебя на все сто. Ты слишком недоверчива. Но я могу, например, процитировать послание из твоей временной капсулы.
И он это сделал, слово в слово. Я не прервала его даже тогда, когда он упомянул про ребенка и про "не трахайся с ним, если не захочешь".
--А я захочу?
--Об этом я не могу тебе сказать.
--Но ты знаешь.
--Да.
Я опять уставилась на него. Нет смысла по новой углубляться в лабиринт сомнений, по которому блуждал мой мозг, пока я изучала физиономию Шермана, потому что в конце концов я вернулась к исходной точке.
--Большой Компьютер мог рассказать тебе содержание моего послания.
--Думаешь, мог? Несмотря на строжайший запрет Совета?
--Я знаю, что ему это под силу,-- а стало быть, мог.
--Замечательно!-- Шерман и впрямь выглядел довольным.-- Твой подозрительный ум сослужит тебе хорошую службу в ближайшие дни, как не раз уже бывало прежде.
--То есть хорошую не для меня, а для вас с БК. Ты хочешь сказать, что я, как всегда, буду начеку.
--Точно.-- Он наклонился вперед, изобразив на лице вполне сносную имитацию искренней озабоченности.-- Луиза, тебе, конечно, все это не по душе. Но я и не прошу тебя изменить свое отношение к ситуации. Мне самому она не нравится.
--Тебе? Или Большому Компьютеру?
--Иногда проводить разделение бессмысленно. Но я способен чувствовать. Мне не всегда нравится то, что я делаю, однако я знаю, что иного пути нет. Нам предстоят тяжелые времена. Мы на всех парах приближаемся к неотвратимой катастрофе, избежать которой невозможно. И в то же время выход есть. Мы не достигнем его, пока не разыграем весь этот несчастный спектакль от начала и до конца. Но в конце я выведу человечество к земле обетованной.
--Человечество. Хороший термин и, главное, широкий. Я всю свою жизнь работала во имя спасения человечества.--Я затушила окурок.-- Ну и что же будет со мной?-- Я не была уверена, что хочу услышать ответ, но не спросить не могла.
--Тебе, Луиза, тоже предстоят тяжелые времена. Подробнее я не вправе рассказать. Но концовка будет счастливой.
--Для меня?-- Я не скрывала недоверия. Все что угодно могу себе представить, только не счастливую концовку.
--Счастливее, чем ты когда-либо ожидала. С тебя достаточно?
Для твердолобой, битой жизнью и отпетой пессимистки, думаю, достаточно. По крайней мере мне вдруг непонятно отчего полегчало, хотя я ни на миг не усомнилась в том, что моя собственная концовка будет приправлена изрядной долей горечи. Но чем хорош пессимист: для него и горькая радость-- приятная неожиданность.
--О'кей,-- сказала я.-- И все-таки твои библейские аллюзии ошибочны. Ты говорил, что собираешься вывести нас к земле обетованной. Иисус не делал этого.
Шерман изумился, точно непогрешимый Папа Римский, поставивший на ипподроме не на ту лошадь. Низменная часть меня злорадно ухмыльнулась: быть может, послание Шермана не включало в себя такую реплику?
--Зови меня Моисеем,-- сказал он.
Итак, окно "Б". Решение, как и многие другие решения в нашей неформальной организации, было принято в виде консенсуса.
В двадцатом веке существовало государство под названием Китайская Народная Республика. Там царила диктатура пролетариата-- более пошлого словосочетания мне не доводилось встречать ни в одном из двух миров,-- и решения там принимались в процессе критики/самокритики, диалектического анализа и прочих ученых словечек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63