--Глаза у него открыты или нет?-- спросила я.
--Открыты,-- ответил Тони.-- Я уверен, что он меня видел.
--Что здесь произошло, как по-вашему?
Мы внимательно осмотрели натюрморт и вскоре восстановили последовательность событий.
Смит лежал на спине, раскинув ноги. Одна нога, прямая, заброшена на другую, слегка согнутую в колене. Та, что согнута, затечет и будет адски болеть, когда он снова сможет двигаться. Парализатор валялся в нескольких футах от вытянутой в сторону левой руки. Рядом с правой рукой-- складной армейский нож с длинным лезвием.
Минору изложил сценарий происшедшего вслух.
--Он пришел сюда раньше нас. Нашел парализатор. Мы же видели оружие в сканерах: в нем был красный свет. Утечка энергии. Смит, наверное, тоже заметил его. Вытащил нож, начал ковыряться во внутренностях и что-то закоротил. Оружие, похоже, было повреждено настолько, что луч утратил направленность. Повезло еще, что рычажок стоит на отметке "парализовать". Иначе перед нами мог бы оказаться труп.
--Не хочу больше слышать никаких "мог бы",-- сказала я.-- Он мог бы прийти сюда, как предполагалось, в 23.30. Какого черта он тут делает? Почему он оказался в ангаре раньше нас?
--Вернемся домой-- там разберемся.
--А сейчас как быть? Забрать парализатор?
Я задумалась. Вред уже причинен, но мы пришли сюда, чтобы забрать с собой оружие, и раз уж... Я подняла парализатор с пола, открыла и удостоверилась, что он полностью разряжен. Поэтому наши детекторы и не смогли его обнаружить.
--Мы его забираем.-- Я взглянула на часы.-- Черт! Мы проболтали уже пятнадцать минут. Ворота появятся через двадцать. Пора отваливать!
--С него пот градом льет.
Я осветила тело фонариком. Тони был прав. Скоро мистер Смит будет лежать в луже. Я попыталась представить себе, что он сейчас чувствует. Нас он видел лишь мельком, но этого вполне достаточно, чтобы напугать человека до полусмерти. Услышать ему тоже вряд ли много чего удалось.
И все-таки, как ни крути, а мы казались ему исчадиями ада, не иначе.
Но что я могла поделать? Ничего. Я жестами послала свою команду обратно в северо-западный угол ангара.
Я даже прошла за ними метров двадцать.
А потом обнаружила, что стою на месте. Не помню, когда я остановилась. Ощущение было такое, будто воздух сгустился стеной и не пускает меня вперед. Я хотела идти дальше-- и не могла. Я повернулась и побежала назад, к нему.
Он не шевелился. Я встала на колени, склонилась так, чтобы он мог меня видеть. В этой черной физиономии он все равно не узнает служащую "Юнайтед", с которой мельком столкнулся почти два дня назад.
--Смит,-- проговорила я.-- Вы меня не знаете. Я не могу сказать вам, кто я. Но с вами все будет в порядке. Вы просто временно парализованы. Вы вмешались в процесс, которого не пони...-Стоп, Луиза, сказала я себе. Ты слишком много болтаешь. А "не слишком много"-- это сколько? И зачем я вообще с ним разговариваю?
Пот с меня лил к тому времени ручьями не хуже, чем с него.
--Я хотела... Смит, вы представляете угрозу для проекта, значимость которого даже вообразить не можете. Забудьте обо всем, что вы видели.
Господи Иисусе! Как он сможет забыть? Я сама смогла бы? А вы?
--Если вы не перестанете вмешиваться, парадокс неизбежен.
Я внезапно вся похолодела. Я знала, о чем он подумал.
--Нет, нет! Мы тут ни при чем! Вы думаете, что мы подстроили аварию, но это не так, клянусь вам, самолеты сами...
Черт! Я должна заткнуться, я и так уже сказала больше, чем нужно. Мне почудилось, будто у него дрогнул краешек рта, но, наверное, просто разыгралось воображение. Медленное колыхание грудной клетки и потоки пота-- вот и все признаки жизни.
Все, к чему я прикасаюсь, тут же превращается в дерьмо. Вы не поверите, но совсем недавно я была первоклассным работником.
Я отвернулась и побежала к своим.
Точно в срок появились Ворота, и мы все четверо шагнули в будущее.
Мы обменялись взаимными оскорблениями. Я всласть наорала на Лоренса с Мартином, издеваясь над их чудесным умением прогнозировать. Помнится, я вопила, что лучше буду гадать на кофейной гуще или хрустальном шарике. Меня переполняло сознание собственной правоты: на сей раз не я завалила операцию. Нам сказали, что Смит не появится в ангаре до 23.30. О своем кратком монологе у изголовья парализованного я благоразумно умолчала. Мои спутники тоже не проронили ни слова. То есть, они, конечно, не знали, чего я ему там наговорила, но не заметить моего возвращения к Смиту не могли.
Толку от моих воплей не было никакого, если не считать некоторого морального облегчения. Я прекрасно понимала, как понимали и все остальные, что данные, полученные перед вылазкой, были недостоверны из-за хаотического состояния временного потока. Впредь мы уже не сможем безоговорочно полагаться на информацию сканеров.
И вновь за время моего отсутствия произошли перемены.
Едва мы шагнули через Ворота и ушли в прошлое, как во временных сканерах вдруг наступило прояснение. Белые пятна частично рассосались, и операторы смогли увидеть то, что было ранее от них сокрыто. Так, например, они увидели, что Смит вошел в ангар в 22.30. Они узрели даже, как он нашел парализатор и принялся в нем ковыряться. Дурак несчастный! В общем, все происходило в полном соответствии с описанием Минору. И, само собой, звать нас назад было уже поздно.
Мартин чуть не сдвинулся, пытаясь понять, почему сдвигается темпоральная цензура. Я ничем не могла ему помочь: теоретик из меня никудышный. Но если вас интересует мое мнение, то, по-моему, Всевышний просто решил над нами подшутить. Вот уж у кого свободы воли-- завались!
И опять переменился Шерман. Рот у него стал куда натуральнее прежнего, а над ним появился нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63