только ты успел его распаковать и воткнуть в сеть, как на рынке уже появились модели вдвое лучше и вполовину дешевле. Вот комитет и тянул волынку-- а вдруг через год появится что-то стоящее, может, имеет смысл повременить немного?
Не имеет смысла, по-моему. Я хотел, чтобы все компьютеры заменили в течение года, и черт с ними, с будущими моделями. Но решил, что ради этого не стоит переть напролом с риском потерять работу.
Если как следует покопаться, виновные всегда найдутся.
Когда мы вернулись в зал, копия пленки РС с "боинга" была уже готова к прослушиванию.
Мы собрались в кучку-- я заметил, что нашего полку прибавилось. Не знаю почему, но люди слетаются на расследование, как мухи на мед. Пленка завертелась, то и дело противно шипя, однако голоса звучали довольно отчетливо.
В кабине 747-го находилось четверо. Все в хорошем настроении, шутят, балагурят, смеются.
Я сразу узнал голос Гила Крейна, командира. Во-первых, я был с ним знаком, а во-вторых, у него ярко выраженный южный выговор. Натуральный, между прочим. Половина пилотов коммерческих авиалиний говорят по радио с протяжным западно-виргинским акцентом, вошедшим в моду в 50-е годы с легкой руки Чака Йигера*. Другие монотонно, со скукой, бубнят себе что-то под нос-- я прозвал их вьетнамскими реактивными жокеями. А бывает, и не поймешь: то ли это летчики разговаривают, то ли шоферюги-дальнобойщики, ведущие колонну тягачей. Но Гил Крейн родился и вырос на земле Дикси**. Скоро его в ней и похоронят.
_____________________________
*Чак Йигер-- американский летчик-испытатель, первым преодолевший сверхзвуковой барьер.
**Неофициальное название юга Соединенных Штатов.
_____________________________
Он много говорил о своих детях. Слушать это, зная, что с ним случится через несколько минут, было тяжко. Помнится, на пленке из Сан-Диего пилоты обсуждали страховку-- даже не предполагая, как сильно она им понадобится в ближайшие мгновения.
Лойд Уайтмор, бортинженер, то и дело посмеивался. У Джона Сианиса, второго пилота, был легкий иностранный акцент, вроде бы ближневосточный, и ясная, четкая дикция.
Четвертый-- Уэйн де Лизл-- числился наблюдающим, а точнее говоря, ехал "зайцем". Один из пилотов "Панам", он пристроился в кабину 747-го на откидное место, поскольку завтра ему предстоял рейс из Сан-Франциско в Гонконг. Сидел он далеко от микрофона, но без устали молол языком, так что я скоро наловчился узнавать его голос среди остальных.
Неприятности начались примерно так же, как и на "десятке". Крейн попытался оспорить приказ Джанса, показавшийся ему бессмысленным, но я знал, что долго упорствовать пилот не будет. Ясное дело, наземному диспетчеру виднее: он глядит на радарный дисплей, а Крейну и глядеть-то некуда-- за окном сплошные облака да туман.
В кабине стало по-деловому тихо.
Крейн сказал: "Хотел бы я знать, что у него на уме?" Потом начал говорить что-то еще-- и умолк. Послышался шум удара. Летчикам, наверное, не удалось даже увидеть другой самолет; по крайней мере, никто о нем не упоминал.
Кто-то что-то крикнул, а затем они занялись делом, пытаясь удержать падающую машину в воздухе.
Мы слушали, а трое летчиков работали. Четко и по инструкции. Крейн проверял состояние "боинга", докладывая о результатах проверок; постепенно в голосе у него прорезались оптимистические нотки. Самолет снижался, но пилоту удалось задрать кверху нос, и он надеялся выровнять машину. Я бы на его месте тоже надеялся, да только мне, в отличие от Крейна, было известно, что руля направления у него уже нет и что впереди по курсу-- горная вершина, от которой он не сможет увернуться. И тут я услышал голос де Лизла.
--А ну-ка, прокрутите немного назад!-- велел я.-- Что он сказал?
--Что-то вроде "посмотрите на пассажиров",-- предположил кто-то из толпы.
С пленки вновь раздался голос Гила, говорящего о руле направления. Я весь напрягся, силясь разобрать следующую реплику де Лизла, как вдруг прямо у меня над ухом прозвучало:
--Хотите чашечку кофе, мистер Смит?
Я повернулся, злой как черт, готовый заорать, чтобы эту идиотку убрали куда подальше... и столкнулся взглядом с моей кинозвездой-стюардессой из ангара. Улыбка у нее была обворожительная и в то же время невинная и безмятежная, словно у ангела,-- что выглядело, мягко говоря, немного странно, если вспомнить, как поспешно она удирала от меня несколько часов назад.
--Что вы делаете здесь, в конференц-зале?..
--Он сказал: "Пойду посмотрю на пассажиров",-- прервал меня сидевший сбоку Джерри.-- Почему он... Билл! Ты меня слушаешь?
Часть меня слушала, но другая была поглощена созерцанием женщины. Я разрывался надвое. Посмотрел на Джерри, потом опять на нее-- но она уже удалялась вместе с подносом.
--Почему он решил уйти из кабины?-- продолжал Джерри.-- Ведь дело принимало плохой оборот.
--Я бы на его месте не стал отстегивать ремни,-- подал голос кто-то из окружающих.
Я наконец сосредоточился.
--Почему он так решил?-- сказал я.-- А не все ли равно? У него не было никаких обязанностей в этом рейсе, так что винить его не в чем. В кабине он был лишним грузом, вот и решил, наверное, помочь стюардессам в салоне.
--Все равно странно. Что-то уж больно быстро он туда намылился,-- сказал Крейг.
--А что тут странного?-- вмешалась Кэрол.-- Посудите сами. Он пилот, но в кабине то него никакого проку. Каждой своей клеточкой он ощущает потребность делать что-нибудь, но все пилотские обязанности выполняют другие люди. Однако он ведь тоже летчик, он чувствует ответственность за пассажиров. Поэтому он покидает кабину, где в его помощи не нуждаются, и уходит в салон, где может кому-нибудь пригодиться.
Я кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63