Приезжала команда из ФБР, собиралась взять
расследование в свои руки. Однако Лиза обладала удивительной способностью
затуманивать людям мозги, рассказывая им о компьютерах. Сначала она
объясняла свои действия, но в такой форме, что ее никто не мог понять.
Иногда этого оказывалось достаточно. Если же нет, она вставала со своего
места и предоставляла посетителям возможность самим справиться с
творениями Клюга. После чего те с ужасом наблюдали, как вся информация на
диске вдруг стиралась и на экране появлялась надпись "Ты - глупое
дерьмо!".
- Я бессовестно надуваю их, - призналась мне Лиза. - Я даю им только
то, что они и сами узнают, потому что я через это уже прошла. Потеряла я
около сорока процентов хранимой Клюгом информации. Но другие теряют все
сто. Ты бы видел их лица, когда Клюг подбрасывал им очередную логическую
бомбу! Тот тип швырнул принтер ценой в три тысячи долларов через всю
комнату, а потом пытался подкупить меня, чтобы я никому об этом не
говорила.
Какое-то федеральное агентство послало к ней эксперта из Стенфорда, и
тот в полной уверенности, что рано или поздно расколет коды Клюга, начал
стирать все подряд. Лиза показала ему, как Клюг забирался в главный
компьютер налогового управления, но "забыла" упомянуть, как он оттуда
выбирался. Эксперт тут же вляпался в сторожевую программу и, сражаясь с
ней, стер, как оказалось, все налоговые записи с буквы "S" до буквы "W".
По крайней мере, с полчаса Лиза держала его в уверенности, что это
действительно так.
- Я думала, у него сердечный приступ, - сказала она мне. - Весь
побелел и молчит. Я сжалилась и показала ему, куда предусмотрительно
переписала всю эту информацию, потом объяснила, как запихнуть ее на место
и как утихомирить сторожевую программу. Из дома он пулей вылетел. Скоро он
поймет, конечно, что такой объем информации можно уничтожить в один миг
разве что динамитом, потому что существуют дублирующие системы и у
скорости обработки есть предел. Но сюда, я думаю, он больше не вернется.
- Все это похоже на какую-то замысловатую видеоигру, - сказал я.
- В каком-то смысле, да. Похоже на бесконечную серию запертых комнат,
в которых прячется что-то страшное. Каждый шаг - это огромный риск, и за
один раз можно сделать лишь сотую долю шага. Ты должен спрашивать чужую
машину примерно так: "На самом деле это не вопрос, но если вдруг мне
придет в голову спросить (чего я вовсе не собираюсь делать) о том, что
случится, если бы я посмотрел на эту вот дверь (я даже не трогаю ее; меня
нет даже в соседней комнате), то что бы ты в таком невероятном случае
предпринял?". Программа все это перемалывает, решает, заслуживаешь ли ты
тортом по физиономии, а потом либо швыряет в тебя этот торт, либо делает
вид, что переходит с позиции А на позицию А1. Тогда ты говоришь: "Ну,
предположим, я действительно посмотрел на эту дверь", после чего иногда
она отвечает: "Ты подглядывал!" - и все летит к чертям.
Возможно, выглядит такое объяснение глуповато, но, по-моему, это была
самая удачная из попыток Лизы объяснить мне, чем она все-таки занимается.
- Ты им все рассказываешь?
- Нет, не все. Я не упомянула про четыре цента.
- Лиза, я не хотел этих денег, не просил и жалею, что...
- Успокойся, все будет в порядке.
- У Клюга все это было зафиксировано?
- Да, и на расшифровку его записей я потратила уйму времени.
- Ты давно узнала?
- Про семьсот тысяч? Это оказалось в первом же диске, что я
расколола.
- Я хочу вернуть эти деньги.
Она задумалась и покачала головой.
- Сейчас, Виктор, избавиться от этих денег будет опасней, чем
оставить их у себя. Когда-то это были вымышленные деньги, но теперь у них
своя история. В налоговом управлении полагают, будто им известно, откуда
деньги взялись. Налоги на эту сумму выплачены. Штат Делавэр считает, что
их перевела тебе реально существующая корпорация. Адвокатской конторе в
Иллинойсе уплачено за оформление процедуры перевода. Банк платит тебе
проценты. Я не стану уверять, что вернуться назад и стереть все записи
невозможно, но я не хотела бы этим заниматься. Я неплохо знаю свое дело,
однако у Клюга был особый дар, которым я, увы, не обладаю.
- Как ему все это удалось? Ты сказала "вымышленные деньги". Разве
такое возможно? Он их что, с потолка брал?
Лиза нежно погладила свой компьютер.
- Вот они, деньги, - сказала она, и глаза ее заблестели.

Ночью, чтобы не беспокоить меня, Лиза работала при свече, и это
обстоятельство сыграло для меня роковую роль. На клавиатуре она работала
вслепую, а свеча ей требовалась только для того, чтобы находить нужные
дискеты.
Так я и засыпал каждую ночь, глядя на ее хрупкую фигурку в теплом
сиянии свечи. Золотистый свет на золотистой коже...
"Тощая", - сказала она как-то про себя. Лиза действительно была худа,
я видел ее ребра, когда она сидела на скрещенных ногах, втянув живот и
задрав подбородок. Иногда она замирала надолго, опустив руки, потом кисти
ее вдруг взлетали вверх, словно для того, чтобы с силой ударить по
клавишам. Но клавиш она всегда касалась легко, почти беззвучно. Мне
казалось, что это скорее йога, чем программирование. И сама Лиза говорила,
что в состоянии медитации ей работается лучше всего.
Никто не назвал бы ее лицо красивым. И, пожалуй, мало кто сказал бы,
что оно привлекательно. Наверное, это из-за скобок на зубах: они отвлекали
внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21