Осборн задумался.
- Меня беспокоит, - добавила она, - что я постоянно попадаю в
засекреченные банки данных. Боюсь, в один прекрасный день кто-нибудь
вышибет дверь и наденет на меня наручники. Вас это тоже должно беспокоить,
потому что кое-кому в кое-каких организациях может не понравиться, если в
их дела будет соваться обыкновенный полицейский из какого-то там отдела по
борьбе с особо опасными преступлениями.
При этих словах Осборн вскинул голову.
- А что мне делать? - огрызнулся он. - Упрашивать вас остаться?
- Нет. Мне достаточно вашего разрешения. Не обязательно даже в
письменном виде. Просто подтвердите, что одобряете продолжение работ.
- Послушайте, что я вам скажу. Если говорить об интересах округа
Лос - Анджелес и штата Калифорния, то дома Клюга вообще не существует. Здесь
нет участка. Он не зафиксирован в документах. С точки зрения закона, этого
места просто нет. И если кто-то вправе дать вам разрешение на работу с
материалами Клюга, так это именно я, а я по-прежнему считаю, что здесь
было совершено убийство. Так что продолжайте работать.
- Не очень-то надежная защита, - задумчиво сказала Лиза.
- А чего бы вы хотели? Ладно, что еще вам удалось обнаружить?
Лиза повернулась к клавиатуре и принялась печатать. Вскоре заработал
принтер. Сложив распечатку, Осборн собрался было уходить, но не удержался
и уже в дверях остановился, чтобы дать последние указания.
- Если обнаружите какую-то информацию, доказывающую, что это было не
самоубийство, дайте мне знать.
- О'кей. Это было не самоубийство.
Осборн поначалу не понял.
- Мне нужны доказательства.
- У меня они есть, только вам они, скорее всего, не подойдут. Эту
глупую предсмертную записку писал не Клюг.
- Откуда вы знаете?
- Я поняла это в первый же день, как только дала машине команду
распечатать программу, а потом сравнила ее стиль со стилем Клюга. Это не
его программа. Она выполнена предельно компактно. Ни одной лишней строчки.
Клюг выбрал себе такой псевдоним неспроста. Вы знаете, что означает
"Клюг"?
- Умный, - вставил я.
- Буквально - да. Но это еще и... нечто чрезмерно сложное. Нечто
такое, что работает исправно, но по непонятным причинам... У нас говорят -
"клюговать" ошибки в программе...
- И что?
- Программы Клюга выглядят просто жутко. Там полно соплей, которые он
не удосужился подчистить. Но он был гением, и его программы работают
безукоризненно, хотя вас и не покидает недоумение, как же это они все-таки
работают. Служебные программы у него так написаны, что у меня мурашки по
спине бегали, когда я с ними разбиралась. Жуть! Но по-настоящему хорошее
программирование такая редкость, что его недоделки выглядят лучше, чем та
гладкая чепуха, которую пишут середнячки.
Подозреваю, что Осборн понял из сказанного примерно столько же,
сколько и я.
- Короче, ваше мнение основано на оценке стиля программирования?
- Да. К сожалению, пройдет еще лет десять, если не больше, прежде чем
суд будет принимать такие вещи всерьез, как, скажем, анализ почерка или
дактилоскопию. Но если вы понимаете что-нибудь в программировании, вам
достаточно одного взгляда. Предсмертную записку написал кто-то другой, и
вот этот кто-то, кстати, чертовски силен. Записка вызывала завещание как
подпрограмму, и вот его то, без сомнения, написал Клюг. Он там, можно
сказать, всюду оставил свои отпечатки. Последние пять лет он шпионил за
соседями ради удовольствия, влезал в военные информационные банки,
школьные записи, налоговые файлы и банковские счета. А каждый телефон в
радиусе трех кварталов он превратил в подслушивающее устройство.
Чудовищное любопытство...
- Он упоминал где-нибудь, зачем он это делал? - спросил Осборн.
- Думаю, он просто рехнулся. Возможно, он был психологически
неуравновешен и склонен к самоубийству - все эти капсулы с наркотиками
здоровья ему, конечно, не прибавляли. Он готовился к смерти, и Виктор
оказался единственным, кого он счел достойным наследства. Если бы не эта
записка, я бы поверила, что Клюг покончил с собой. Но он ее не писал. В
этом я готова поклясться.
В конце концов мы избавились от Осборна и я отправился домой
заниматься обедом. Когда все было готово, пришла Лиза и снова с огромным
аппетитом накинулась на еду.
Потом я сделал лимонад и мы устроились в моем маленьком патио,
наблюдая, как сгущается вокруг нас вечер.

Проснулся я посреди ночи, весь в поту. Сел в постели, обдумывая
события прошедшего дня. Выводы мне совсем не понравились. Поэтому я надел
халат, шлепанцы и отправился к дому Клюга.
Входная дверь снова оказалась открытой настежь, но все равно я
постучал. Лиза выглянула из гостиной.
- Виктор? Что-нибудь случилось?
- Не уверен, - сказал я. - Можно войти?
Она кивнула, и я прошел за ней в комнату. У консоли стояла открытая
банка пепси. Лиза уселась на свою скамеечку, я заметил, что глаза у нее
покраснели.
- Что случилось? - спросила она еще раз и зевнула.
- Тебе, наверное, надо поспать, - сказал я.
Она пожала плечами и кивнула.
- Да-а. Я никак не попаду в фазу, и сейчас у меня дневной настрой.
Хотя я привыкла работать в любое время и подолгу... Надеюсь, ты пришел не
для того, чтобы сказать мне об этом?
- Нет. Ты уверена, что Клюга убили?
- Предсмертную записку писал не он. Следовательно, остается убийство.
- Я долго думал, за что его могли убить. Он никогда не выходил из
дома, так что, видимо, его убили за то, что он сделал что-то такое здесь,
со своими компьютерами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21