Даже могучая Миссисипи страдала от засухи. Ее широкое русло больше не было полноводным, речные лоцманы рассказывали, что новые песчаные мели ежедневно поднимаются из речных глубин.
В Лукас Плейс Невада брала пример с Квинси и мисс Анабел. В самое жаркое время дня она уединялась в спальне и раздевалась до белья. Но все равно ей было слишком жарко. Ко всем неприятностям добавилось еще и раздражающее присутствие обнаженного до пояса и с непокрытой головой Джонни Роулетта, работавшего во дворе под палящими лучами жаркого летнего солнца с улыбкой на смуглом лице, как будто он наслаждался этим занятием.
— Большой дурак, — пробормотала себе под нос Невада в один из раскаленных дней. Она стояла у французского окна своей спальни одетая лишь в атласно-кружевную сорочку.
Джонни снова был во дворе — сгребал сухие листья, обрезал погибшие ветви и поливал из бадьи поникшие кусты роз. Джонни выполнял всю тяжелую и грязную работу, а старина Джесс, в широкополой, покрытой пятнами пота шляпе на седеющей голове, сидел в тени, усмехаясь, указывая и отдавая приказы. Он был боссом, а Джонни его работником.
Стиснув зубы от досады, Невада подняла с шеи свои черные распущенные волосы и подумала, что безжалостное солнце скоро свалит Джонни с ног. Непременно, ведь человек, никогда не державший в руках ничего тяжелее колоды карт или пары игральных костей, не может выдержать такого напряженного труда под полуденным солнцем. Особенно, если он почти нагой.
Невада сморщила свои маленький носик и прищурила глаза. Джонни надел только старые брюки, да еще закатал их даже не до колен, а почти до середины бедер. И теперь, к ее неудовольствию — не говоря уже о Квинси — он работал у всех на виду, одетый лишь в неприлично высоко подвернутые штаны, и блестящий пот покрывал его от темноволосой головы до босых ног, но Джонни работал легко, с непринужденной грацией каждого движения. Рельефные мускулы, мощные и по-настоящему мужские, перекатывались под блестящей кожей. Угольно-черные волосы, мокрые, как будто он только что вышел из ванны, кольцами прилипали ко лбу и спускались сзади на шею. Короткие штаны, отвратительно узкие и промокшие от пота, прилипли к плоскому животу и худощавым ягодицам.
— Показуха, — бормотала про себя Невада. — Совершенно никакой скромности. Это в высшей степени неприлично.
Но Невада продолжала стоять и наблюдать за нескромной и неприличной показухой, хотя блестящие капельки пота покрыли ее собственную разгоряченную кожу и атласная с кружевом сорочка прилипла к телу. Двумя пальчиками Невада оттянула спереди ворот сорочки и подула. Поток воздуха слегка освежил ее покрытую испариной кожу, и Невада продолжала это занятие, получая кратковременную передышку от этой дьявольской жары.
Звуки песни, раздавшейся совсем близко, заставили ее застыть на месте. Она прислушалась, недоуменно выглянула в окно и увидела верхний край лестницы, опиравшийся на перила балкона. Невада с ужасом наблюдала как появилась черноволосая голова, потом обнаженная смуглая грудь, и вот уже Джонни перед ней — с садовыми ножницами в руке. Его горящие глаза смотрели прямо на нее, пока Джонни обрезал засохшие плети вьюнка, напевая все громче глубоким баритоном: Фрэнки и Джонни любили меня, О, Боже, как они любили…
Невада так сильно захлопнула окно, что стекла зазвенели в раме. Не тратя времени не поиски шнура от портьер, она торопливо задернула их, как будто все демоны ада гнались за ней. Закрыв окно и занавески, Невада избавилась от вида этого насмешливого смуглого лица, но так и не смогла избавиться от песенки, напомнившей о единственной ночи, которую Невада хотела забыть. Закрыв уши ладонями, она убежала в гардеробную, но и там до нее доносились строчки припева:
Он был ее мужчиной, но он разбил ее сердце.
Через час с небольшим, приняв ванну, освеженная и в более спокойном состоянии духа, Невада спустилась вниз. На полпути она задержалась, чтобы перевязать бант на низко вырезанном лифе. Невада уже давно и нетерпеливо дожидалась этого дня. Дениза Ледет должна была приехать сегодня из Нью-Йорка в Сент-Луис от своих родственников. Она обещала сразу же прийти к Неваде и рассказать все подробности своего удивительного путешествия.
Неваде не терпелось повидать подругу, но, дойдя до нижней ступеньки лестницы, она нахмурилась. Проблема, о которой она не подумала раньше, озадачила ее. А что если покрытый потом, полуобнаженный Джонни все еще шатается по двору? Нравится ей это или нет, но большинство женщин — все женщины — находили его привлекательным. Что если Дениза увидит его и…
Невада прошла через фойе, через парадную дверь и вышла на широкую галерею. Она слушала, осматривалась, даже позвала его. Она осмотрела лестницу и обошла вокруг дома. Садовой лестницы нигде не было. Так же, как и Джонни. Проверив для верности еще раз, успев пожалеть, что не надела шляпку, Невада тщательно обследовала всю территорию и нигде не обнаружила своего мучителя. Она даже дошла до летнего домика. Постучала, позвала, заглянула внутрь и, наконец, вздохнула с облегчением.
Тогда Невада заторопилась в дом, совершенно уверенная, что Джонни ушел. Она хорошо знала его. Наверно, он уже где-нибудь в городе, в одном из прокуренных карточных салонов. Вероятно, его счастье вернулось. Со дня игры в три листика в зале «Олив» Джонни снова элегантно одевался — новые летние костюмы и рубашки от дорогого портного и итальянские туфли. И сияющие золотые запонки.
— А вот и Дениза! — радостно воскликнула Невада, увидев экипаж Ледетов на дорожке у ворот.
— Я не меньше тебя хочу послушать рассказ об этой поездке, Мэри, — заявила Квинси Максвелл, усаживаясь на шелковой кушетке в большой гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104