И пускай разъяренный спесивец хоть всю ночь ломится в дверь ее спальни — ее это не заботит. Она просто не впустит его, и все тут.
Не удостаивая вниманием человека с чеканным профилем, сидящего напротив нее, Эми подняла свой бокал с прохладительным напитком, сделала еще один глоток и продолжила приятную беседу с одноглазым Педрико, сердечно ему улыбаясь.
Как ни странно, время за трапезой пролетело быстро, и Эми, выбрав подходящий момент, объявила:
— Я уверена, джентльмены, что вам хотелось бы перейти в гостиную и выпить там бренди и кофе.
— Звучит замечателвно, мисс Эми, — откликнулся улыбающийся Педрико и вопросительно взглянул на Луиса: — Как, капитан?
— Прекрасно, — согласился Луис. Он встал, обошел стол вокруг и подвинул кресло, помогая Эми тоже выйти из-за стола. — Миссис Парнелл сможет поиграть нам на фортепиано.
Эми вздернула голову и уже готова была уведомить его, что не намерена ничего играть на каком-то расстроенном фортепиано. Но на плечо ей легла горячая твердая рука… и Эми смолчала. Да провались он к чертям в пекло! Он ловко использовал в своих интересах незыблемое правило, которое внушалось с самого детства и ей, и ему самому: никогда не повышать голоса в присутствии слуг или гостей. Его улыбка приводила ее в бешенство, но делать было нечего: приходилось держать себя в руках.
В гостиной она уселась на табурет перед фортепиано, и ее пальцы неуверенно пробежались по клавишам из слоновой кости, которых она не касалась годами. Внезапно она остановилась посредине пассажа, поняв, что непроизвольно начала играть песню, которую в дни их юности Луис любил больше всех других.
Если капитан и узнал мелодию, он никак этого не показал. Эми выбрала какую-то новую музыкальную пьеску. Через полчаса она поднялась, подошла к своим слушателям и, когда оба встали, улыбнулась и сказала:
— Педрико, я надеюсь, вы извините меня. Вечер доставил мне настоящее удовольствие. Так чудесно — снова увидеть вас в этом доме!
Одноглазый воин улыбнулся в ответ и склонил седую голову:
— Сеньора Эми, благодарю вас за добрый прием. Мы ведь еще будем видеться, правда?
— Конечно. — Она повернулась к Луису и совсем другим тоном попрощалась: — Доброй ночи.
Сердце у нее неистово колотилось. Она опасалась, что он ее остановит. Но он не стал этого делать.
Она выплыла из гостиной, почти окрыленная успехом. С трудом удерживаясь, чтобы не помчаться бегом по коридору и вверх по лестнице, она постаралась хоть чуть-чуть уподобиться капитану в искусстве владеть собой, и потому заставила себя медленно, с достоинством подняться на второй этаж.
Наконец она добралась до тяжелой резной двери своей спальни! Торжествующая улыбка подняла уголки ее губ, и синие глаза засверкали.
Однако улыбка исчезла и глаза широко раскрылись в недоумении, когда она, оказавшись внутри, повернулась, чтобы задвинуть засов. Эми ошалело уставилась на дверь и, не веря собственным глазам, провела рукой по деревянной поверхности.
Засов был сбит с двери!
Она в ужасе застыла на месте, растерянно встряхивая головой, но потом быстро собралась с мыслями. В любую минуту сюда мог войти человек, взявший на себя смелость так нагло распоряжаться в ее собственном жилище. Надо уносить ноги. Сейчас же, пока он не поднялся по лестнице.
Эми вихрем повернулась спиной к двери и поспешила в гардеробную комнату. Там она торопливо схватила чистую ночную сорочку и перебросила ее через руку.
Надо немедленно перебираться в другую комнату — любую, где можно запереть дверь изнутри.
Стремясь обогнать время, она выбежала из гардеробной, устремилась к двери, нетерпеливо распахнула ее… и наткнулась прямо на твердую неподатливую грудь капитана Кинтано.
Втолкнув ее обратно в спальню, он закрыл лишенную замка дверь. Не отрывая ледяного взгляда от лица Эми, он выхватил у нее тонкую ночную сорочку и, разжав пальцы, предоставил этому легкому одеянию упасть на ковер.
— Между нами не будет замков, кроме вашего неверного сердчишка, миссис Парнелл, — процедил он.
— Ты, сукин сын! Ты сбил засов! Ты не смеешь со мной так поступать!
— А вот, оказывается, посмел.
Запрокинув Эми голову, он нагнулся, так что его губы почти касались ее лица.
В глазах Луиса загорелся неукротимый огонь вожделения, и когда между их губами уже не оставалось просвета, он тихо проговорил:
— Этой ночью ты будешь заниматься со мной любовью среди зеркал.
— Не буду!
— Будешь.
Он не ошибся.
Глава 21
Позднее, ночью, Эми приняла решение: надо сбежать из Орильи. Сбежать от него.
Лежа рядом со спящим капитаном в комнате, залитой лунным светом, и чувствуя, как до сих пор горят у нее щеки от стыда, она начала строить планы. Придется дождаться завтрашнего дня. Была бы ее воля, она бы сию же минуту вскочила с постели и кинулась в бегство. Но она понимала, что об этом нечего и мечтать. Стоит ей только предпринять такую попытку — и в нее вопьются эти упрямые сверкающие черные глаза. Нужно набраться терпения.
Итак, она лежала, обнаженная, в ночной тишине, в постели с капитаном Луисом Кинтано, словно пойманная в капкан. Капканом служила бронзовая рука, по-хозяйски перекинутая поверх талии Эми, и длинная нога, заброшенная на нее. Как ни пыталась Эми сосредоточиться на обдумывании способа предстоящего бегства, это оказывалось почти невозможным.
Жар его нагого тела прожигал кожу и не давал забыть о его близости и мощи. Вопреки всем ее стараниям она не могла изгнать из памяти эротические образы, сменяющие друг друга в ее смятенном воображении.
Эми плотно зажмурила глаза. Это не помогло. Перед мысленным взором неотступно стояли они оба, отраженные в зеркальных стенах ванной комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123