Сюзетта выполнила его просьбу — и время остановилось.
На следующий день Остин снова был самим собой, и Сюзетта облегченно вздохнула. Весь город жил предвкушением бала, который устраивала вдова мистера Уоррингтона в танцевальном зале ресторана «Дельмонико». Сюзетта тоже с нетерпением ожидала его. Когда она перебирала свои новые наряды, размышляя, что надеть, в комнату вошел Остин.
— Сюзетта, на бал миссис Уоррингтон надень платье из золотистой тафты.
— Но, Остин, — обернулась она, держа в руках бледно-лиловое платье из индийского шелка, — я еще не надевала это. Оно такое красивое. Я подумала…
— Нет, милая, из золотистой тафты. Прошу тебя.
Подмигнув жене, Остин вышел из комнаты.
Сюзетта скорчила гримасу и повесила красивое шелковое платье в шкаф.
— Я хотела надеть лиловое, — пробормотала она, пожав худенькими плечами. — И почему меня лишают возможности самой выбирать себе наряд?
И вот наступил долгожданный вечер. Сюзетта, уже забывшая, что хотела надеть лиловое платье, вошла в расположенный на втором этаже танцевальный зал, гордо опираясь на руку мужа. Глубокий вырез платья из золотистой тафты выгодно подчеркивал ее великолепную грудь, а пышная юбка шелестела при каждом шаге.
Все головы повернулись к молодой чете. Широко улыбаясь, Остин подхватил Сюзетту и заскользил в танце по просторному залу.
Роскошный бал имел огромный успех, а Сюзетта была его звездой. Мужчины всех возрастов бросали на нее восхищенные взоры, и Остину ничего не оставалось, как добровольно передавать жену в их руки для очередного танца. Не замечая страстных взглядов, которые бросали на него дамы, он не отрывал взгляда от жены. Оживленная и доброжелательная, Сюзетта весело болтала с каждым, кто приглашал ее на танец, и без труда очаровывала всех умом и красотой. Понимая, что сегодняшний вечер — всего лишь начало, Остин глубоко вздохнул и спросил себя; стоило ли привозить Сюзетту в Нью-Йорк?
Он не успел еще найти ответ, когда Сюзетта вернулась к нему. Ослепительно улыбаясь, она взглянула на мужа сияющими голубыми глазами и схватила его за руку.
— Остин, — тяжело дыша, взмолилась она, — мы не могли бы на минутку сбежать отсюда и отдохнуть?
Именно эти слова он и хотел от нее услышать. Положив ладонь на талию жены, Остин поцеловал ее пылающую щеку.
— Давай спустимся вниз, в кафе, найдем свободный столик и выпьем по глотку бренди.
— Давай, — с воодушевлением согласилась Сюзетта, не подозревая, какую радость ему этим доставила.
Глава 16
Чудесная зима с ее заполненными развлечениями днями и ночами вскоре сменилась восхитительной весной. Дни быстро удлинялись, повеял легкий теплый ветерок. Снежные ночи любви под мягким пуховым одеялом в освещенной пламенем камина комнате превратились в ночи любовных игр на шелковых простынях в благоухающей весенними ароматами и освещенной серебристым лунным светом спальне.
Мадам Мария де Корде была вновь приглашена в отель «Брансуик», в номер Брандов. На этот раз ей заказали одежду для летнего сезона в Саратоге. Роскошные платья Сюзетты из шерсти, атласа и плотного шелка были убраны, а их место заняли самые модные наряды из пике, льна, муслина и гонкою шелка пастельных тонов.
Прежде чем в городе стало неуютно от удушающей летней жары, Сюзетта и Остин покинули отель, служивший им домом с начала января. Саквояжи и сундуки были доставлены в отдельном экипаже на перрон, где их ожидала «Альфа». Вагон прибыл из Форт-Уэрта еще неделю назад, и его персонал был готов взять на себя заботу о Брандах.
— Мне хочется плакать, Остин, — сказала мужу Сюзетта, пришпиливая булавкой бледно-желтую шляпку к своим блестящим локонам. Это был их последний день в городе.
— Если тебе необходимо поплакать, милая, тогда не спеши надевать шляпку. — Остин наблюдал за женой, прислонившись к дверному косяку и засунув руки в карманы. — По-моему, плакать в шляпе крайне неудобно.
— Остин Бранд, перестаньте смеяться надо мной! — Сюзетта состроила ему гримасу. — Я серьезно. Мы были так счастливы в этой комнате. Разве тебе не грустно, что мы уезжаем?
Остин вытащил руки из карманов и подошел к жене. Нежно сжав плечи Сюзетты, он наклонился и через вуаль новой шляпки поцеловал ее в нос.
— Милая моя, мы были необыкновенно счастливы здесь, но комната тут ни при чем. Все дело в нас. И мы возьмем наше счастье с собой. Вот увидишь. Ты полюбишь Саратогу точно так же, как полюбила Нью-Йорк. А теперь, пожалуйста, улыбнись мне. Нам пора идти.
Сюзетта улыбнулась:
— Ты прав, Остин. Нам предстоят дни не менее чудесные, чем те, что мы провели здесь?
— Я гарантирую вам это, мадам. Бежим!
Остин мягко повернул жену лицом к двери и игриво шлепнул пониже спины.
Когда Сюзетта и Остин прибыли на вокзал, солнце опускалось за высокие, величественные здания Манхэттена. Вскоре поезд уже шел на север со скоростью двадцати миль в час, а они сидели за столом, неторопливо наслаждаясь обедом.
— Когда мы будем в Саратоге? — спросила Сюзетта, понятия не имевшая, где находится курорт.
Налив бренди в два хрустальных бокала, Остин подал один из них жене.
— Полагаю, к завтраку.
— Так долго? — вскинула брови Сюзетта. — Я думала, мы приедем еще до наступления ночи. Он усмехнулся:
— Любимая, я делаю все, чтобы угодить тебе, но даже мне не под силу заставить поезд преодолеть две сотни миль за пару часов. — Остин развернул вечерний выпуск «Нью-Йорк геральд». Взяв себе первые страницы, он предложил остальные жене. — Газету, дорогая?
Сюзетта взяла у него газету, раскрыла, пробежала глазами первую страницу, зевнула, перевернула ее — и вдруг выпрямилась, широко раскрыв глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118