Каэтано никак не мог избавиться от застрявшего в горле кома, сдержать жгучие слезы, наполнявшие его черные печальные глаза. Каэтано не плакал с четырнадцати лет, с того дня, как умерла его мать. С тех пор его жизнь была суровой и переменчивой, он видел смерть других людей, убивал, сам бывал на волосок от гибели. Но никто не был настолько близок ему, чтобы заставить страдать. Он вел неспокойную и опасную жизнь и никому не отдавал свое сердце. А потом похитил Сюзетту.
Каэтано лежал один в сгущавшихся сумерках, и слезы текли по его смуглым щекам. Он плакал так, как не плакал никогда в жизни. Последние розовые отблески давно уже исчезли с ночного неба, а Каэтано продолжал рыдать.
Жестокий, равнодушный человек, которого называли Князем Тьмы, плакал как испуганный, убитый горем маленький мальчик.
По возвращении домой Сюзетту встретила чуткая Кейт, которая проявила мудрость и повела себя так, будто хозяйка вернулась из короткого приятного путешествия. Она взяла ее под руку и ласково сказала:
— Господи, милая, могу поклясться, вы устали от этой поездки. Эта октябрьская жара просто ужасна, правда? Знаете что, я открою двери в вашей спальне, чтобы туда проник ветерок с улицы.
Она обвила рукой тонкую талию Сюзетты и повела ее наверх.
— Думаю, теплая ванна вам поможет. Затем — чистая постель и ужин.
Сюзетта слабо кивнула, и заботливая женщина отвела ее в голубую спальню. Остин остался внизу. Он смотрел им вслед, сжимая шляпу в руке, и в его глазах застыла мука. Не успел он снять пиджак, как к дому подъехал Том Кэпс.
— Если хочешь, я могу прийти позже, — сказал Том, когда Остин открыл ему парадную дверь.
— Входи, — через силу улыбнулся Остин. — Выпей со мной. Мы только что приехали.
Он направился в библиотеку, Том последовал за ним.
Том почтительно ждал, пока Остин заговорит. В жарких лучах полуденного солнца мужчины молча потягивали спиртное. Наконец Остин провел ладонью по волосам, посмотрел на старого друга и тяжело вздохнул.
— Он держал ее семь месяцев, Том, и похоже, я никогда не узнаю, что между ними произошло. Но мне точно известно, что пройдет гораздо больше семи месяцев, прежде чем она станет такой, как прежде. Если вообще станет. — Он отхлебнул виски. — Я должен проявить терпение. Я должен ждать. Должен…
Он умолк. Том сжал колено друга.
— Послушай меня, Остин. Ты вернул ее, и это главное. Это был настоящий кошмар, но он закончился. Каэтано мертв, а Сюзетта дома. Я не стану уверять тебя, что это будет легко. По крайней мере для Сюзетты. Но время лечит все. Раны затягиваются, страхи исчезают, печаль проходит. — Том поднялся. — А теперь я оставлю тебя. Отдохни немного, друг мой. Знаешь, Остин, — улыбнувшись, добавил он, — к Рождеству вы оба забудете об этом.
Остин постучал в дверь спальни, и Сюзетта вздрогнула. Она натянула на себя голубые простыни и попросила Мэдж открыть. Когда Остин вошел, Мэдж пожелала хозяевам спокойной ночи и удалилась. Затаив дыхание, Сюзетта смотрела, как Остин взял стул и подвинул его к кровати.
— Можно? — спросил он.
— Садись, Остин. — Она отвела взгляд.
Он опустился на стул. Сюзетта ждала. Разговор, которого они избегали всю долгую дорогу домой, больше нельзя было откладывать. И оба понимали это.
— Сюзетта, — начал Остин, — думаю, нам следует прояснить кое-какие вещи, расставить все по местам.
— Прошу тебя, Остин, я… — Сюзетта чувствовала, что в этот первый после возвращения вечер не выдержит его вопросов.
— Нет, Сюзетта, я должен поговорить с тобой. Пожалуйста, просто выслушай меня. Мне было известно о существовании Каэтано. К несчастью, я не знал, что его ненависть так сильна и он попытается отобрать тебя. — Остин тяжело опустился на стул. — Уверен, он рассказал тебе, что когда-то мы с его матерью любили друг друга. Она была милой, прелестной девушкой, очень похожей на тебя.
Остин вытащил из кармана сигару и зажег ее.
— Когда я встретил Вирджинию Баярд, жизнь моя наполнилась смыслом. Через несколько месяцев индейцы кайова забрали ее у меня. После возвращения она уже не была тем невинным пятнадцатилетним ребенком. Она стала женщиной Сатанты. Она родила ему сына — Каэтано. Мне следовало принять ее; этого требовали милоседие и порядочность. Я провел много горьких дней, зная, что поступил дурно. Она была хорошей, милой девушкой и любила меня. Я тоже любил ее, но был молод и глуп. Я не мог перенести стыда, оттого что индеец взял то, что должно было принадлежать только мне. Я был непреклонен и отвернулся от нее. Я разбил ее сердце и погубил ее жизнь. — Он бросил взгляд на Сюзетту. — А что касается ее незаконнорожденного сына, то он расплатился со мной. Я это заслужил. Но не ты. Ты не виновата, что я бросил его мать. Он не должен был заставлять тебя страдать за чужие грехи.
— Остин, он…
— Прошу тебя, дай мне закончить. Я оставил бедную девочку и ее сына-полукровку, решив, что если мне не суждено обрести любовь, я добьюсь богатства и власти. Память о милой Вирджинии Баярд продолжала жить в моем сердце, когда я перебирал юных леди, за которыми стояли богатство и власть. Бет Эплгейт удостоилась сомнительной чести стать моей женой. Я не любил Бет, но ее семья обладала властью и деньгами, и я думал, что получу и любовь, и богатство.
Остин опять встал и начал ходить по комнате.
— Я хотел жениться на Бет Эплгейт и продолжать тайно посещать своего падшего ангела, Вирджинию. — Остин глухо рассмеялся, и Сюзетта удивленно взглянула на него. — Однако после моей свадьбы Вирджиния не пожелала видеть меня, и я остался с Бет и ее деньгами. Она была милой удивительной женщиной, и со временем я полюбил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118