Эдвин молча выдвинул нижний ящик стола и, вынув из него металлическую коробку, открыл ее и достал документ па владение «Ривербендом». Трясущейся рукой он протянул права на владение огромной плантацией злобному человеку, сидевшему напротив него.
Покупатель холодно улыбнулся:
— Я с удовольствием буду жить в этом доме. Однако я добрый человек и позволю вам остаться здесь, пока вы не подыщете себе жилье. — Его взгляд впился в Эдвина Фэрмонта. — Но я бы не советовал вам думать, будто с переездом в Мобил вы навсегда избавитесь от меня. Я не позволю…
— Разве вы недостаточно получили? — с отчаянием спросил Эдвин. — Вы покупаете мою плантацию на деньги, которые получили от меня путем шантажа. Вы отняли у нас все.
— Неправда… — спокойно протянул Хайд Рэнкин. — Я просто заплатил вам приличную сумму за разорившуюся плантацию. Меня не беспокоит, как вы будете зарабатывать деньги, но вы должны их зарабатывать, иначе вас ждут неприятности. — Он злобно улыбнулся. — Когда я поселюсь в этом особняке, мне будут нужны деньги, чтобы вести приличную жизнь сельского джентльмена.
— Господин Рэнкин, — взмолился Эдвин Фэрмонт, — вы будете владеть землей и рабами. Почему бы вам не привести плантацию в порядок и не начать зарабатывать на ней деньги?
Гость разразился громким смехом.
— Работать? Почему я должен работать? — Он направился к двери, но, взявшись за бронзовую ручку, повернулся и холодно заметил: — Мобил — очаровательный городок. Я с удовольствием буду навещать вас, как делал это всегда. Уверен, у вас в скором времени появятся деньги. Когда-то у вас была репутация способного адвоката…
Откинувшись в кресле, Эдвин крепко вцепился в деревянные подлокотники. Он разорен. Что ждет их впереди? На него навалились отчаяние и безысходность. Сердце щемило от страха.
Дверь открылась, и в комнату грациозной походкой вошла миссис Фэрмонт. Подойдя к мужу, она молча прижала его голову к своей груди.
— Моя дорогая, мне так жаль, так жаль… — застонал Эдвин.
— Успокойся, милый. — Она поцеловала мужа в макушку. — Все это не имеет значения.
— Моя ненаглядная, — прошептал Эдвин сквозь слезы. — Серина.
Глава 5
Густой туман стелился над рекой, моросящий дождик сыпался с серого неба, деревья тянули вверх голые ветви, как будто посылали беззвучную молитву тому, кто мог остановить этот надоевший непрекращающийся дождь.
Сильвия, одетая в теплое шерстяное пальто, застегнутое на все пуговицы, бежала по дороге, направляясь туда, где за сплошной стеной дождя возвышалась старая церковь.
Подойдя к полуразрушенному строению, она быстро отодвинула расшатанную доску и проскользнула внутрь. Достав из кармана пальто серные спички, она зажгла свечу и, подняв ее над головой, в который уже раз стала внимательно оглядывать стены. Где? Где спрятаны сокровища? Они здесь. Она это знала. Ей никогда не, забыть той ночи, когда она подслушала шепот двух старых рабов. Они все время повторяли одно имя: Кашка. Они говорили: «Кашка знает тайну». Но кто такой Кашка? В «Ривербенде» не было раба по имени Кашка.
Сильвия закусила губу. Как мог ее отец продать «Ривербенд»? Как она перенесет разлуку с этим местом, которое было ее домом? Почему они должны уехать отсюда? Мать объяснила ей, что отец стареет и уже не может управлять такой огромной плантацией. Они решили продать поместье, избавившись тем самым от головной боли, и купить небольшой домик в городе, где жить им будет гораздо легче.
Сильвия загасила свечу и, выбравшись наружу, посмотрела на деревянный крест. По ветхим перекладинам стекала вода, словно этот символ страданий и рабства оплакивал всех угнетенных.
Сильвия быстро шла через густой лес, то и дело утирая слезы, струившиеся по ее щекам, и уходя все дальше от этой заброшенной церкви с ее деревянным крестом. И от своей тайны.
— Сильвия, поторопись, — услышала она сквозь шум дождя голос Делилы. — Мы готовы к отъезду. Вы слышите меня, мисс?
— Я здесь, Делила! — закричала Сильвия, вбегая в ворота. — Я ходила прощаться со слугами.
Делила, подбоченившись, смотрела на девочку, бежавшую к ней. Ее темные волосы намокли и спутанными прядями спадали на раскрасневшееся лицо. Покачав головой, Делила пошла ей навстречу и, взяв за руку, повела Сильвию в дом. Тщательно осмотрев девочку, она пригладила ей волосы и провела пальцем по мокрым ресницам.
— Ты плакала?
Отшвырнув руку служанки, Сильвия покачала головой.
— Нет, не плакала! — ответила она, но голос ее дрожал.
— Ах ты, моя деточка. — Делила прижала Сильвию к себе.
Девочка обняла служанку и припала к ее высокой груди. Делила гладила Сильвию по голове и тихо что-то напевала, как часто делала это прежде. Когда маленькое тельце перестало дрожать, Делила приподняла лицо своей подопечной за подбородок и улыбнулась:
— Вот так-то лучше. Папа с мамой скоро спустятся. Мы ведь будем улыбаться, когда она придут, правда?
— Да, Делила. — Сильвия взяла предложенный ей платок, вытерла глаза и высморкалась. — Мы сделаем вид, что очень счастливы, да?
— Конечно.
* * *
У крыльца их ждала карета. Она останется в «Ривербенде». В последний раз семья Фэрмонт усядется в нее, и в последний раз старый Нед, кучер, отвезет их на пристань. Нед уже не принадлежит им. У него теперь новый хозяин.
Серина Фэрмонт с гордо поднятой головой медленно спустилась по лестнице своего огромного дома, держа под руку мужа. Эдвин Фэрмонт не спускал глаз с ее лица — никогда еще он не любил жену так сильно, как в этот момент. Уже в миллионный раз с тех пор, как он женился на ней, он повторял про себя, что он самый счастливый человек на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86