Мэри почувствовала себя настолько несчастной, что ей даже захотелось умереть. Сидя в огромной ванне, она с предельной ясностью поняла, что больше никогда не увидит Клея, и теперь ей суждено лишь снова и снова, годами, возвращаться в объятия бездарного любовника, не способного вызвать в ней ничего, кроме отвращения. А ведь этого человека она должна называть своим мужем!Злые слезы полились у нее из глаз, и Мэри Эллен опустила голову на колени; тело ее сотрясалось от рыдания. Она плакала долго, а когда слезы закончились, горькая печаль, все эти месяцы не покидавшая ее, куда-то исчезла. Теперь в ее душе поселился холод. Мэри Эллен молча поклялась, что никогда не будет больше плакать по Клейтону Найту. Она перестанет скорбеть о прошлом и устремит взгляд в будущее. Выйдя замуж за Дэниела Лоутона, она будет ему верной и честной женой.Теперь она ненавидела Клея Найта с такой же силой, с какой прежде любила, и молила судьбу лишь о том, чтобы провидение заставило его страдать так же сильно, как он заставил страдать ее.– Мэри Эллен, где ты, дорогая? – донесся до нее сонный голос мужа.– Иду к тебе, дорогой!
Из светской хроники Мемфиса Воскресенье, 22 октября 1848 года
«Мисс Мэри Эллен Пребл и мистер Дэниел Лоутон поженились за границей в субботу , 14 октября. Церемония бракосочетания прошла в Монако , где молодожены проведут медовый месяц перед тем , как вернутся домой в Мемфис. Семнадцатилетняя невеста – единственная дочь известного хлопкового магната Джона Томаса Пребла и его жены Джулии. Двадцатитрехлетний жених является сыном...»
Клей с отвращением смял газету, которую его мать приложила к письму, а затем резко поднялся из-за стола, на котором лежали открытые книги. Пройдясь взад-вперед по скромно обставленной комнате в студенческом общежитии, он подошел к окну. По квадратному двору сновали курсанты, везде царило оживление.Внезапно Клей сжал зубы так, что у него свело челюсти, и взгляд его устремился к узкой полоске Чесапикского залива.Итак, Мэри вышла замуж за Дэниела Лоутона. Что ж, пусть. Он получил то, чего всегда хотел, и теперь впереди его ждет блестящее будущее.Вот только откуда тогда эта боль?Впрочем, что толку скрывать от себя: без Мэри Эллен долгожданное поступление в академию мало что для него значило. Когда не с кем разделить триумф, радость победы меркнет, разве нет?Неожиданно ясное осознание того, что Мэри больше никогда не разделит с ним ни радость, ни печаль, ударило его в грудь, отозвалось пустотой где-то внутри. Он почувствовал себя слабым и никчемным. Его Мэри стала женой другого, и он никогда больше не сможет держать ее в своих объятиях.– Мэри, – сорвалось с его дрожащих губ. – О, Мэри!Широкие плечи Клея вздрогнули и затряслись, горло так сильно сдавил спазм, что он едва не задохнулся. Подняв руку, он оперся о деревянную раму и, прислонившись лбом к холодному стеклу, заплакал.А когда слезы иссякли, в глазах его не было боли. Клей никогда больше не плакал, но холод в глазах его и в сердце задержался на долгие годы. Глава 15 С самого первого дня пребывания в Аннаполисе Клей всю энергию и все свое время посвятил тому, чтобы стать отменным мореходом. Режим в академии был весьма строгим; изматывающие тренировки начались через десять минут после подъема в первый же день учебы. Еще до рассвета Клей и другие «зеленые» курсанты выстроились во дворе. Гимнастические упражнения никому из новичков легкими не показались, но изнурительные физические нагрузки помогали выковать из юношей крепких и закаленных военных моряков. Клей старался изо всех сил, он искренне желал сделать свое по-мальчишески худое тело сильным и ловким.Морское крещение Клей получил на второй день, когда на маленьком ботике на реке Северн учился основам корабельного дела – устройству корабля, навигации и управлению судном. Вскоре он уже неплохо разбирался в картах, проникся необходимостью неукоснительного соблюдения приказов и ответственности, которую возлагает на моряка командирский чин.Клей усердно работал и усердно учился. Помимо таких специальных дисциплин, как астронавигация, искусство судовождения, баллистика и артиллерия, он изучал греческий и латынь, штудировал ботанику, геологию, зоологию и философию, а также мировую литературу.Гибкий и подвижный от природы, он быстро освоил упражнения строевой подготовки, научился четко выполнять команды. Еще он научился отдавать приказы и вести за собой людей в условиях, приближенных к боевым.Немногие свободные часы Клей предпочитал проводить в одиночестве либо в своей маленькой спартанской комнате в общежитии, либо в библиотеке, славившейся своими обширными фондами. Он редко принимал участие в «набегах в город», которые так любили устраивать его товарищи, за что над ним нередко подтрунивали.– Что с тобой, Найт? – спросил его как-то сокурсник. – Тебе не нравятся женщины или ты не любишь виски?– Люблю и то и другое.– Тогда пойдем с нами, сегодня же суббота. Давай снимем какую-нибудь отвязную красотку, купим выпивки...– В другой раз.– А по-моему, ты просто боишься женщин. Я угадал, Найт, верно?Клей только улыбнулся в ответ. Пусть себе потешается. Когда товарищи ушли, он принялся за книги, не заботясь о том, что следующее увольнение ожидалось только через месяц.Несмотря на его кажущееся безразличие к окружающим и неизменные отказы от предложений дружбы, соседи по комнате и другие курсанты хорошо относились к Клею; они уважали его за настойчивость и железную волю, а некоторые даже завидовали ему и восхищались его полным безразличием к стараниям старшекурсников вывести Клея из себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74