на шею, на грудь, потом на живот. До пяток дело так и не дошло. Когда рот Белинды оказался у него в паху, Эшлин не выдержал, и мужская плоть его стремительно налилась.
— Готово! — обрадовалась девушка. — Смотри, какая твердая игрушка! — Она сжала пульсирующий жезл пальцами.
— Ты хорошо поработала, дитя мое! — простонал Эшлин.
— А теперь ты поиграешь со мной?
— Нет, ты поиграй! — скомандовал он.
Белинда с готовностью оседлала его бедра и засмеялась, когда он направил свою плоть в ее влажную глубину. Она не сознавала смысла происходящего, но была вполне зрелой, чтобы получать удовольствие, тем более что никакие условности ей в этом не мешали. В большом зеркале можно было хорошо видеть эту неистовую скачку, и Эшлин смотрел, пока Белинда не запрокинула голову и не вскрикнула, сжимая его бедра ногами. Тогда и он отдался наслаждению…
Около полудня они стояли в вестибюле особняка, и граф, как добрый дядюшка, укутывал полосатым шарфом точеную шею красавицы.
— Смотри не простудись. И молчи о том, в какую игру я с тобой играю.
— Я буду молчать, — торжественно пообещала она.
— А почему я в неё играю?
— Потому, — начала девушка, словно отвечая затверженный урок, — что ты мой самый большой друг.
— Правильно. В такую игру можно играть только с самым большим другом. А вот рассказывать об этом нельзя. — Эшлин приподнял одну из тяжелых грудей Белинды и пощекотал сосок. — Потому что самые большие друзья держат в секрете то, во что они играют друг с другом. — Он поцеловал ее, надолго задержав язык в горячей глубине рта.
Снаружи захрустел гравий под колесами экипажа. Натали, пламенея короной волос, вышла и направилась к крыльцу. Эшлин отворил ей дверь со спокойной, умиротворенной улыбкой.
— Дорогая, поздоровайся с Белиндой, она как раз собралась домой. — Он обнял невесту за талию и поверх ее головы подмигнул юной красавице. — Ты сегодня хорошо поработала, дитя мое.
Глава 13
Холодный северо-восточный ветер налетал на окна, заставляя стекло тоненько дребезжать. Натали беспокойно расхаживала перед пылающим камином в своей гостиной. День за днем она пыталась выбросить из головы заносчивого, дерзкого южанина, но так и не преуспела в этом. Да и как это было возможно, если он валил сосны на ее бывшей территории?
Судя по всему, этот человек мало интересовался мнением окружающих. Разумеется, он знал — не мог не знать — о том, что в городке судачат о случае в “Позолоченной клетке”. Прежде ему не доверяли, теперь над ним насмехались, называли трусом, говорили, что у южан кишка тонка спорить с северянами, что без оружия в руках они мало на что годятся.
Правда, все это говорилось у Кейна за спиной, а не в лицо, ну и что же? Насмешка есть насмешка, она непременно достигает ушей того, против кого направлена. Однако южанин нимало не беспокоился о том, как сильно пострадала его репутация, он словно не замечал презрения в глазах горожан.
Кейн все так же заходил в салуны и пил там в полном одиночестве. Иногда он подсаживался к отъявленным шулерам и бродягам и не брезговал перекинуться с ними в карты, причем неизменно оказывался в выигрыше. В остальное время он занимался строительством дома: вместе с Джо Саутом, когда тот бывал трезв, или один, когда тот запивал.
Надо признать, не все население городка отвернулось от Кейна. Женский пол не питал к нему зла — скорее наоборот. С этим у него проблем не было. Когда смуглый красивый южанин, проходя мимо, с улыбкой касался шляпы, не одно сердечко билось учащенно. Девушки откровенно заигрывали с ним днем и мечтали о нем во мраке ночи, матери семейств в притворном смущении опускали глаза под его дерзким взглядом и втайне наслаждались тем, как он оценивающе скользит по их фигурам. Престарелые леди обсуждали его превосходное телосложение, внешность, любезные манеры и сокрушались о том, что нельзя сбросить двадцать, тридцать, а то и сорок лет.
Натали со вздохом взялась за кочергу, чтобы пошевелить дрова в камине.
Это отвратительно, думала она. Как можно так мало ценить себя, чтобы вслух распространяться о достоинствах мужчины? Взять хотя бы Кэрол Томпсон. И года не прошло, как она лишилась мужа, и вот вчера, в ресторане отеля “Эврика”, не посовестилась весьма откровенно высказаться насчет Кейна Ковингтона!
Они решили пообедать втроем: Натали, Кэрол Томпсон и Эстер Сандерс, и все было очень мило, пока Эстер, верная жена и образцовая мать двоих детей, не упомянула о том, что лично ей мистер Ковингтон нравится, а потому она пригласила его на воскресную проповедь. Кэрол Томпсон, интересная блондинка, охотно подхватила тему:
— Проповедь! Этот мистер Ковингтон и без того чересчур джентльмен, а с проповеди выйдет и вовсе ангелочком. Я бы пригласила его к себе домой на кое-что поинтереснее.
— Что ты говоришь, Кэрол! — ужаснулась Натали. — Тебя могут услышать!
— Ну и пусть слышат, — отмахнулась та. — Я уже год как вдова. Памятью о покойном муже сыт не будешь. Ах этот мистер Ковингтон! Меня бросает в жар при одной мысли о нем!
— Но он же… южанин!
— Тем горячее кровь! Мне так нравится его обхождение, этот его вкрадчивый голос…
— И его дерзкий взгляд, — добавила тихоня Эстер, чем окончательно возмутила Натали. — Ты совершенно права, дорогая, это самый привлекательный мужчина во всем Клаудкасле. Надеюсь, он будет на Дне Эльдорадо. Чего бы я только не дала за один танец в его объятиях!
Натали пришлось выдавить из себя улыбку.
— Лично мне одного танца мало, — не унималась Кэрол. — Если уж объятия, то среди смятых простыней.
У Натали язык чесался предостеречь ее, объяснить, что Кейн Ковингтон вовсе не джентльмен, что это отпетый негодяй и к тому же грабитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114