— Тебе не о чем волноваться, Костер На Снегу, — успокоил ее старый шаман, тряхнув седыми космами. — Этот человек ничего не знает про клад, а если даже узнает… — Глаза его угрожающе сверкнули в свете костра. — Главное, помни: белый не должен оставаться в живых, если он хоть взглядом коснулся священного золота.
Остаток дня они провели в обществе друг друга, делясь последними новостями и оживленно их обсуждая. Поужинав жареной на вертеле олениной, Натали прилегла на меховую постель, дремотно глядя поверх догорающего костра на своего краснокожего друга. Как всегда, когда она была рядом с ним, ею владело удивительное чувство покоя и безопасности.
Рано поутру Натали открыла глаза и с удовольствием потянулась, с радостью сознавая, что этот день у нее совершенно свободен. Дел в суде не предвиделось, можно было не спешить в Клаудкасл и вернуться, если придет охота, хоть шагом. Хороший отдых ей не помешает, тем более что вскоре возвращается Эшлин.
Снова разделив трапезу с Тахомой, Натали сердечно поблагодарила его за гостеприимство, обняла на прощание и отправилась в обратный путь. Чувствуя, что хозяйка не торопиться, Блейз выбирал дорогу по своему вкусу. Седловина осталась позади, приблизился каменный лабиринт, и студеный воздух быстро потеплел. Солнце жарило вовсю, словно пыталось расквитаться за предстоящие холодные месяцы. Пончо, в котором еще совсем недавно было так уютно, вдруг стало обременительным. Чтобы не делать остановки, Натали обмотала поводья вокруг седельной луки, сбросила тяжелое шерстяное одеяние и пристроила позади седла.
Однако и это оказалось недостаточной мерой. Было все равно слишком жарко, по вискам стекали струйки пота, непокрытую голову напекло. С брюками Натали носила верхнюю часть комплекта мужского белья, оставшегося после Девлина, — прямо на тело, поэтому снять ее было нельзя. Ткань липла к коже, ее все время приходилось отлеплять. Заправленные за пояс перчатки угрожали выпасть на ходу.
Разгоряченная, измученная жарой, Натали представила себе, что с ней будет к тому времени, когда она достигнет спасительной лесной тени. Пожалуй, стоит повернуть к Бирюзовому озеру и окунуться. Что за чудесная идея! Жеребец послушно направился в нужную сторону и перешел на рысцу.
Когда оставалось лишь перевалить через невысокую гряду, чтобы увидеть перед собой зеленоватую гладь озера, Натали уже буквально истекала потом, так что хлюпало в сапогах.
Спешившись, она привязала гнедого к одинокой сосне, каким-то чудом укоренившейся на каменистом плато, расседлала его, чтобы дать отдых потной спине, ласково потрепала и бросилась вверх по склону, на ходу расстегивая пуговки на вороте рубахи. Вот-вот впереди откроется вожделенная чаша холодной и чистой воды!
Но когда это случилось, Натали оцепенела с открытым ртом, потому что на другой стороне озера, по колено в воде, напоминавшей жидкую бирюзу, в профиль к ней стоял Кейн Ковингтон.
Он был в чем мать родила, такой смуглый, что загар не оставил на его теле заметной разницы. Пожалуй, более всего он напоминал сейчас римскую бронзовую статую атлета. От него невозможно было отвести взгляд.
Зная, что в любую минуту может быть замечена, Натали не решалась сделать ни шагу. Малейшее движение могло выдать ее. Оставалось ждать, когда Кейн наконец соизволит погрузиться в воду.
Ну же, мысленно поощрила его Натали, плыви! Плыви, чтоб тебе было пусто! Дай мне возможность убраться незамеченной!
Кейн наконец сделал было движение, чтобы броситься в воду, но потом передумал, развел руки и сделал пару рывков, разминая мышцы. При этом он повернулся, ненамеренно позволив Натали рассмотреть себя подробнее. Она окончательно растерялась. Оглушенная грохотом сердца, невыразимо пристыженная, переполненная страхом быть застигнутой за столь недостойным занятием, как подглядывание, она тем не менее скользила взглядом по телу, с которым однажды уже познакомилась на ощупь.
Надо признать, это было великолепное тело — рельефное и сильное. Широкая грудь вздымалась от размеренного дыхания, капельки воды на темных завитках поблескивали в солнечных лучах (очевидно, Кейн уже успел побывать в воде). Поросль сужалась на животе, густела и расширялась к паху.
Теперь самое время было тактично отвести взгляд, но даже упрек в полном бесстыдстве не помог Натали это сделать. Колени совершенно некстати начали подкашиваться. Только тогда она сумела оторвать взгляд от того, что Кейн в своем неведении так простодушно выставил напоказ. Натали подумала о шрамах на смуглой спине. Три параллельные полоски. Она все еще помнила, как они ощущались под пальцами и под губами.
Кейн повернулся, пробуя дно. Даже ягодицы у него были совершенны. Время от времени по ним соскальзывала тонкая струйка воды, пыталась пробраться между волосками на ногах, но терялась, рассеивалась среди них, так что уже невозможно было проследить взглядом ее движение.
Долго он будет стоять вот так, изваянием? Почему он не плывет? Ведь должен же он когда-нибудь сделать второй заход, чтобы она могла наконец бежать без оглядки! Чтобы спрятаться, довольно будет минуты, и если сейчас Кейн нырнет, ее уже не будет поблизости, когда он снова появится на поверхности. Вот и пусть ныряет поскорее!
Но Кейн не спешил. Снова повернувшись, он сцепил руки за головой, сделал медленный и глубокий вдох, отчего грудная клетка расширилась, а живот совершенно втянулся. В этой позе он оставался достаточно долго, чтобы Натали снова поймала себя на откровенном созерцании того, что однажды принесло ей такое неистовое наслаждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114