В глубине души он чувствовал, что всем этим обязан отцу по воле которого посвятил морю часть свой жизни, и, памятуя об этом, записался добровольцем в спасательную команду Плина. Имя и целеустремленность обеспечили Кристоферу положение в городе, и знаменательным стал для него тот день, когда его услуги были востребованы и с благодарностью приняты. Он понял, что вернул себе хотя бы часть того уважения, которое утратил, позорно бежав с «Джанет Кумбе», и что сам Джозеф теперь смотрел бы ему в глаза с любовью и прощением.
Море и земля были так дороги Кристоферу потому, что он поздно открыл их для себя, потому, что сполна познал истинную цену вещей мелких и ничтожных, поверхностных и пустых.
И одновременно с любовью к земле и морю в нем росла любовь и нежность к простым людям, не затронутым лихорадочным вихрем жизни, людям, которые живут для своих жен и детей, для своих тихих радостей и печалей, которые изо дня в день, из года в год продолжают труды своих праотцев и по воскресеньям бредут через поле по взбегающей на холм тропе, чтобы в Лэнокской церкви вознести молитвы Богу.
Кристофер жил среди них, разговаривал с ними, видел красоту стариков и нежность детей, прислушивался к их неторопливым суждениям, грустил, когда они уходи, радовался, когда они смеялись, понимал силу и доброту мужчин, природное чутье и красоту женщин. Он понял, что до сей поры жил не по правде, не по великой мудрости бытия, но отныне навсегда останется в самой гуще смиренных и униженных, понял, что и родился то он лишь для того, чтобы помогать тем, кто просит у него помощи, чтобы любить вместе с ними, страдать вместе с ними, пройти отведенный ему путь, не требуя награды, не взыскуя последней благодарности, но радуя свое сердце светом, озаряющим лица этих людей.
Глава девятая
В апреле тысяча девятьсот шестого года родилась Дженифер Кумбе. Ее появление на свет было великой радостью для Кристофера. Раннее детство его сыновей совпало с самыми тяжкими годами его жизни, теперь же тревоги и горести были позади, и ничто не мешало ему отдавать все свое время маленькой дочери.
Буквально с первых дней она охотно позволяла отцу брать себя на руки. Когда она стала чуть старше, ее маленькое серьезное личико так и светилось при его приближении. Она махала ручками, когда вечером он, возвращаясь с работы, первым делом подходил к ее люльке или кроватке. Берту она воспринимала как особу, необходимую для того, чтобы та ее мыла, кормила и одевала, ко всем этим проявлениям заботы она относилась с чрезвычайной серьезностью и покорным смирением. Та же Берта учила ее, что можно делать и чего нельзя, она была хорошей девочкой, если хорошо ела и не плакала, когда пора было ложиться спать, но девочкой скверной, если кусала ногти и писала в штанишки. Но к себе на плечи сажал ее папа, и по саду бегал с ней папа, папа качал ее на коленях, и с палой шепотом делилась она своим огорчением, если днем случалась какая-нибудь неприятность.
Приятно, когда в доме маленький ребенок, ведь Гарольд и Вилли уже выросли и стали настоящими молодыми людьми, они уже даже брились и курили, хотя старшему еще не исполнилось двадцати одного года.
Ричард Кумбе, которому было уже пятьдесят, чувствовал, что начинать новую жизнь ему поздно, и решил, пока хватит сил, служить шкипером на красивой маленькой шхуне, хотя получить фрахт становилось все труднее.
Альберт Кумбе оставил свой барк и, перейдя на паровой флот, командовал судном водоизмещением в пять тысяч тонн, принадлежавшим одной компании в Аделаиде, и большую часть времени проводил в австралийских водах.
Чарли Кумбе после окончания англо-бурской войны вернулся в Англию и, проведя в Плине несколько недель, вернулся в свой полк, который был расквартирован в Индии.
Кейт Кумбе вышла замуж, уехала из Плина и поселилась в Йоркшире.
Из всей семьи в Плине остался только Кристофер, лишь он сохранил верность родному дому. Казалось, что с кузенами Диком, Фредом, Томом и Джеймсом, вместе с которыми он работал на верфи, у него было больше общего, чем с родными братьями. Кристофер нашел путь к сердцам людей. В самых бедных домах ему всегда были рады, всегда встречали с улыбкой. Люди чувствовали, что здесь, рядом есть человек, который страдал, и страдания сделали его чище, человек, который принимает жизнь смиренно и терпеливо, который с пониманием и сочувствием отнесется ко всякому, кто к нему обратится.
Кристофер понимал, что после стольких лет изнурительных скитаний он действительно нашел свою тихую гавань. Будущее сулило ему мир и покой, а расцветающая красота Дженифер, этого маленького чуда, наполняла его дни благостной надеждой на исполнение чего-то давно завещанного.
Глава десятая
К осени тысяча девятьсот одиннадцатого года заказы на верфи стали совсем редки и поступали с большими перерывами. Казалось, что шхуны и баркентины уже никому не нужны; владельцы судовых компаний заказывали железные и стальные суда на современных верфях в больших портах, и некогда неумолчный шум молотков и пил теперь в Плине можно было услышать нечасто. Торговля глиной росла год от года, и у пирсов под погрузкой стояло гораздо больше кораблей, чем во времена детства Кристофера.
Город расцветал и ширился, многие земли шли под застройку, и там, где раньше лежали поля, возникали целые кварталы домов, а на смену узким тропинкам пришли широкие, уходящие вглубь страны дороги. Теперь фермеры приезжали на рынок на велосипедах с моторами и автомобилях, старые повозки пустили на лом, пони свободно гуляли на травяных выгонах.
Герберт, теперь семидесятипятилетний старик, лишь тряс головой и заявлял, что для Плина наступили плохие времена;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120