он должен обладать Энни Табб, кроме этого ничто в целом мире не имело для него значения. Он боготворил ее юность и красоту, жаждал получить возможность разделить их с нею, стать их частью, былые дни он не делал различия между женщинами и девушками и не думал об их возрасте, придавая значение лишь особому взгляду, который означал, что они понимают, чего именно ему от них надо. Теперь все изменилось.
Мысль о невинности и неопытности Энни была для него пыткой. Почему раньше он никогда этого не понимал? Джозеф не отдавал себе отчета в том, что такими ценными эти качества делает его возраст, его пятьдесят лет, и что лет двадцать назад он презрительно счел бы их никчемными, неинтересными. В тридцать лет он хотел, чтобы о нем заботилась Сьюзен, женщина старше его. А теперь, в пятьдесят, он хотел, чтобы Энни, подобно символу прошедшей юности, в котором он искал обновления, помогла ему бежать призрака близкой старости и осталась с ним рядом в этой чудесной земле обетованной.
И вот, тем временем как сын, Кристофер, трудился на верфи, беспокойный, неудовлетворенный, рвущийся на свободу отец, Джозеф, слонялся около некоей садовой калитки, то чувствуя себя на седьмом небе, то безрассудно ввергаясь в пучину отчаяния. Лишь его собственная настойчивость и сила воли могут заставить такое прекрасное молодое создание ответить на его страсть, размышлял Джозеф, вышагивая взад-вперед по вершине холма и по часу дожидаясь этого дитя; когда же наконец Энни Табб появлялась с раскрасневшимися щеками и сияющими глазами, его мрачное настроение сменялось уверенностью, что не пройдет и нескольких дней, как она ему уступит. По вечерам они часто прогуливались через поле к Полмирской долине. Дома Энни говорила, что идет гулять с подругой, так как сомневалась, что родители одобрят ее странную дружбу с капитаном Джо, которого, несмотря на нынешний возраст Джозефа Кумбе, люди, помнившие его былые эскапады, едва ли признали бы подходящим спутником для молодой девушки. Ей самой не раз приходилось слышать, как ее тетушки, пожилые замужние женщины, рассказывают ужасные истории о временах двадцати– и тридцатилетней давности, когда Джозеф Кумбе пускался в Плине во все тяжкие; и хотя этот бородатый вдовец теперь пользовался почетом и уважением, втайне она не могла не чувствовать, что он мало изменился, особенно когда смотрел ей в глаза или вытягивал руки, чтобы приподнять ее над изгородью. Мысль, что она играет с огнем, вся сила которого ей неведома, приводила Энни в трепет и кружила ей голову. В конце концов, какое это имеет значение? Никто еще ни разу не заметил, как они гуляют по вечерам, и ей все нипочем, пока она знает, что красавец шкипер ждет ее на вершине скалы. Вся семья Джозефа заметила его хорошее настроение, но о причине не догадывался никто. Кристофер испытывал огромное облегчение, видя, что отец не пытается спросить его, когда он пойдет в море; Альберт, понимая, что «Джанет Кумбе» снова уйдет в плавание не раньше чем через несколько недель, воспользовался задержкой, чтобы навестить брата Чарльза в военном лагере.
Мэри и Марта в этот приезд находили своего дядю чрезвычайно приятным и милым, а не путающим и властным, как обычно. Даже Кэтрин забыла свой благоговейный страх, и, в конце концов, стала считать отца обычным человеком, а не высоким, угрюмым чужестранцем, который с трудом узнавал ее, когда она случайно встречалась с ним по пути из школы.
Джозеф и сам себя не узнавал. Он стал более тщательно одеваться и, пожалуй, гордиться своей внешностью. Он с удовлетворением заметил, что в его волосах нет и намека на седину.
Стояла прекрасная погода, и, просыпаясь утром, он слышал, как чайки кричат «Энни», как «Энни» зовут волны, разбиваясь о скалы; даже нежный летний ветер шептал ее имя, даже воздух полнился ею.
Через неделю праздник Троицы, именно этот срок он себе и отвел. В субботу накануне праздника Джозеф отправился в контору Хогга и Вильямса (ее название не изменилось), чтобы повидаться с братом Филиппом по поводу страховки, срок которой истек. К его немалому удивлению, из двери, в которую он собирался войти, вышла Энни Табб. Увидев его, она покраснела и хотела пройти мимо, но он преградил ей дорогу.
– Вот так встреча. И что же вы делаете в этой конторе? – спросил он шутливым тоном. – Собираетесь стать судовладельцем?
– Нет, капитан Джо, – ответила она. – И мастер же вы задавать вопросы, то так, то эдак. Мне пришлось зайти сюда, мистер Кумбе, с запиской от моей матушки.
– Да ну! – сказал Джо. – Так вы знакомы с моим братом Филиппом? И что вы о нем думаете?
Энни мяла в руке носовой платок.
– Я считаю его настоящим джентльменом и очень приятным человеком. Он всегда вежлив, внимателен и точно знает, что нужно девушке. Посмотрите, вот этот браслет он подарил мне на день рождения.
Джозеф нахмурился, слова Энни ошеломили его.
– И давно вы с ним знакомы? – довольно резко спросил он.
– Ах, боже мой, я даже не помню. – Энни притворно рассмеялась. – По воскресеньям он часто к нам заходит и пьет чай с матушкой и со мной. Не может быть, капитан Джо, чтобы я вам об этом не говорила.
– Никогда не говорили, мисс Энни, клянусь вам.
– Ну что ж, по-моему, это не так важно. Плин невелик, здесь все соседи. А сейчас я должна одна вернуться домой.
– Вы не забыли, что в понедельник вечером идете со мной на ярмарку?
– Нет… туда я не обещала.
– А по-моему, обещали, маленькая кокетка.
– И не обзывайтесь, а то я не стану с вами разговаривать. А про понедельник посмотрим… я подумаю.
Однако ему было не до игры, и он остановил Энни.
– Вы должны ответить «да» про ярмарку в понедельник, прежде чем уйдете из этого здания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120