– Так или иначе, надо заправиться, – ответил Джо, – бак почти пустой.
Заправка, где они обычно покупали бензин, располагалась ближе к берегу, но, когда Эмма повернула туда, они увидели, что на колонках висят таблички «бензина нет», а на окне маленького домика, где обычно сидел кассир, нацарапано «закрыто».
– Сможем мы дотянуть до Полдри и обратно? – спросила Эмма.
– Еле-еле, но хватит.
– Вот о чем предупреждал меня лейтенант Шермен. Разве можно так делать? Я хочу сказать, разве у них есть такое право.
– Полагаю, что если власть у оккупантов – а все больше и больше становится ясно, что так и есть, – они могут делать почти все, что угодно.
Сегодня очередь в супермаркет была поменьше, чем вчера, – большинство людей уже запаслись продуктами – но в самом магазине царило значительно более подавленное настроение.
– Мне очень жаль, – сказал старший продавец, взглянув на составленный Дотти список, – но некоторых продуктов у нас нет. Грузовик, который должен был прибыть вчера, так и не появился, а сегодня утром нам сообщили по телефону, что он задерживается на неопределенный срок.
Эмма не стала возвращать колбасу. Было очевидно, что она еще потребуется. Она собрала с полок все, чем можно кормить мальчишек, и вышла. Джо ждал на улице.
– Керосина нет, – сказал он. – Вчера продали последние запасы. Говорят, что где-то задержали поставки, неизвестно где и почему. Стоит ударить заморозкам – и конец моей рассаде.
На улице стояли, беседуя, небольшие кучки людей. До Эммы долетали обрывки разговоров. «Один из них утонул, а теперь мы все должны мучиться из-за этого…» – «Говорят, он был пьян, вышел из „Приюта моряка» и свалился вниз головой с обрыва возле Адского утеса…» – «Не знала об этом. Во всяком случае, он точно ухаживал за Миртл Трембат, а ты знаешь Джека, он такой вспыльчивый…» – «Что же, одно с другим сходится, правда?» – «Почему же тогда никто, не признается? Зачем на нас это вымещать?»
Эмма потянула Джо за рукав.
– Пойдем.
Ей показалось, что несколько человек уставились на них, и это подтвердилось, когда один мужчина, однажды чистивший им дымоход – и очень, кстати, плохо, больше его не приглашали, – пробормотал своему спутнику: «Некоторым хоть бы хны…», подчеркнуто уставившись на колбасу, выпирающую из Эмминой корзины. Похолодание повлияло и на настроение людей. В воздухе витала враждебность, и Эмма, вероятно из-за обостренного чувства собственной вины, принимала все на свой счет: недоброжелательность, направленную если не на себя лично, то на всех обитателей дома на вершине холма. Заметно было еще и то, что вчера и сегодня, как неделю тому назад, не было видно морских пехотинцев в увольнении.
Они переходили улицу, направляясь к своей машине, когда перед ними остановился маленький синий автомобиль. Это была сестра Беннет. Она высунула в окно голову.
– Они не могут поставить красную отметку в пропуске ни мне, ни доктору. Правда, пришлось дать им список людей, которых я посещаю, чтобы они меня контролировали. Знаю, кто разозлится пуще всех – конечно, мой зять Джек. Говорит, не будет отвозить молоко на завод, откуда его забирают военные, будет, как в старые добрые времена, самолично продавать людям в округе.
– Сестра Беннет, кто это «они»? – спросила Эмма.
Сестра кивнула головой в направлении гавани и лагеря на пляже Полдри.
– А ты что, не понимаешь? – отпарировала она и, прихватив саквояж, вылезла из машины и направилась в дом, из окна которого уже нетерпеливо выглядывало чье-то лицо. – У миссис Уильяме вот-вот начнутся роды, – сообщила она Эмме. – Детям нельзя запретить появляться на свет из-за того, что погиб какой-то солдат.
Так, все об этом знают, подумала Эмма. Знают не то, как и почему это произошло, но знают, в чем причина новых правил, ограничений, приказов, нехватки продуктов и бензина. А уж кто виноват в этом, люди решают сами, по своему опыту, работе, жизни.
Мимо проехала еще машина, точнее попыталась проехать, но остановилась, так как Эмма в этот момент открыла дверь со стороны проезжей части. За рулем был мистер Либби из «Приюта моряка», но как он отличался от вчерашнего мистера Либби – настырного торговца, пытавшегося продать Мад ящик калифорнийского вина. Он был напряжен, мрачен и, не заметив Эмму, окликнул кого-то на другой стороне улицы. Эмма узнала его конкурента, владельца другого паба.
– Джим, морские пехотинцы и к тебе не могут теперь попасть? – крикнул мистер Либби.
Тот кивнул:
– Похоже на то. Плохо, конечно, но я-то переживу. А вот к тебе клиентам кроме как пешком не добраться, а кто нынче любит ходить? – Он заулыбался.
– Пойду, попробую умаслить коменданта, – крикнул мистер Либби. – Почему честные торговцы вроде меня должны страдать за чьи-то проступки, так ему и скажу.
Он сердито рванул машину на середину улицы и умчался, чуть не сбив старушку, переходившую на другую сторону. Джо посмотрел ему вслед.
– Хорошо бы у него не хватило бензина, чтобы туда доехать, – сказал он Эмме.
– У него хватит, – зло бросила Эмма. – Небось вчера вечером он полные канистры себе залил у морских пехотинцев перед тем, как их закрыли в лагере.
Теперь не только «мы» и «они», подумала Эмма, а и местные разделились. Непонятно, кто за что и о чем думает каждый. Постовой у шлагбаума улыбнулся, глядя на красную метку на ветровом стекле, и сказал, пропуская их:
– Теперь не скоро увидимся, правда?
Эмма не ответила. Стрелка указателя топлива уже уперлась в отметку «запасной бак». Они все же поднялись на холм, подъехали к дому и на тарахтящем двигателе добрались-таки до гаража.
– Доехали, – сказала она Джо, – еле-еле хватило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99