Наверное, хорошо. Американцы любят знаменитостей. Должно помочь и знакомство с адмиралом Джолифом. Похоже также, что полковник забыл о том, что его обозвали «надутым индюком», а если и помнил, то списал это на преклонный возраст Мад.
– Судя по всему, получилось удачно, – сказала Мад позднее, обозревая свое творение, которое, выложенное на блюдо, оказалось похожим на спущенный воздушный шар цвета хаки и источало запах подгорелого миндаля и какао-бобов.
– По крайней мере, он поднялся. Что не всегда бывает. Скажу американскому полковнику, что это из дрожжевого теста. Они ведь на нем помешаны. Терри уже пошел звать его к чаю.
Эмма отнесла серебряный поднос в музыкальную комнату. Мад всегда пользовалась серебряным подносом, когда, как выражалась Дотти, у них собиралось общество.
– Где эти мальчишки? – спросила бабушка, накрыв мятой кружевной скатертью шаткий карточный столик. – Позови их, милая, пожалуйста.
Пока появилась только Фолли, которая, тоже на шатких ногах, вышла из библиотеки. Она почуяла кекс Мад. С мудростью старой собаки она предвидела, что большую его часть общество отправит на пол. Не успела Эмма собрать весь выводок, как со стороны лужайки донесся щелчок открывающейся калитки. Терри вел американских офицеров к парадной двери. Он распахнул перед ними дверь в музыкальную комнату, раскрасневшийся, исполненный чувства собственной значимости.
– Полковник Чизмен, Мадам, – объявил он, – зашел проститься перед вылетом.
Полковник, позади которого стоял лейтенант, уже не выглядел таким грозным. Его зубы обнажились в улыбке. Терри явно сделал свое дело.
– Не задержу вас надолго, мэм, – сказал полковник. – Хочу только поблагодарить вас за помощь. Этот ваш парнишка очень нам помог.
– Я рада, – ответила Мад, и Эмма заметила, что она заговорила наигранным голосом – тем, которым она отвечает на телефонные звонки. – Выпейте перед отлетом чашку чая и попробуйте кусочек домашнего кекса.
Она любезно улыбнулась, жестом приглашая сесть в кресла, стоящие у столика.
– Что ж, мэм, просто невозможно вам отказать, – сказал полковник Чизмен, – думаю, мы сможем уделить пять минут на то, чтобы попробовать кекс.
Терри бросил быстрый взгляд на лежащий на столе воздушный шар и выскочил из комнаты.
– Куда же убежал парнишка? – воскликнул полковник. – Я не успел поблагодарить его.
– Не беспокойтесь, – сказала Мад, – он вернется. Наверное, пошел позвать к чаю всех остальных. Знаете, у нас довольно много домочадцев.
– Да, да, наслышаны об этом, – полковник лукаво покачал головой, глядя на хозяйку. – Несколько минут назад, будучи во дворе конюшни, я сказал лейтенанту Шермену, что полученное нами задание, слава Богу, пойдет на пользу и британцам, и американцам, и это вдвойне приятно мне лично теперь, когда я знаю, кто владелица этого дома.
Он замолчал, вероятно ожидая, что Мад хотя бы кивнет ему. Ее в этот момент занимало только то, как отрезать кусочек кекса для своего поклонника.
– Да что ж такое, – сказала она, нахмурившись, – должно быть, нож тупой.
– Не знаю, как вы расцените это, – продолжал полковник, – но одно из самых ярких моих детских воспоминаний – это ваши ураганом пронесшиеся гастроли в Штатах. Они произвели на меня глубочайшее впечатление.
Эмма наблюдала, как попытки разрезать кекс наконец увенчались успехом. Кусок кекса, подобно фунту плоти для Шейлока, упал на тарелку. В то же время Эмма пыталась понять, что имеет в виду полковник, называя гастроли «пронесшимся ураганом». Ее бабушка бывала в Америке несколько раз, но, насколько Эмме известно, спектакли проходили только в Нью-Йорке.
– Это очень приятно, – сказала Мад, передавая тарелку своей жертве. Фолли подползла поближе к ногам полковника. – А какая была пьеса, не помните? Не одна ли из написанных моим покойным мужем?
– Нет, мэм, – ответил полковник Чизмен. – Я видел пьесу, написанную более чем три столетия назад Вильямом Шекспиром. Никогда не забуду ваше первое появление на сцене в качестве леди Макбет.
Боже, подумала Эмма, он попался, целиком и полностью. Мад никогда не бьша шекспировской актрисой и уж совершенно точно не играла леди Макбет ни у себя на родине, ни в США, хотя дома, для увеселения мальчишек, она частенько пародировала игру своих современниц в его пьесах. Эмма наблюдала за бабушкой, ожидая острого выпада. Но нет, Мад улыбнулась. Действительно искренне улыбнулась, непринужденно, словно приветствуя весь мир, а не только полковника.
– В таком случае это наше общее воспоминание, полковник Чизринг, – сказала она. – Я тоже никогда не забуду его. Попробуйте моего кекса.
Идиллия длилась недолго, потому что чаепитие нарушил поток ошеломляющих событий. Полковник предпринял две попытки вгрызться в выпеченный воздушный шар, а во время третьей у него изо рта выпал неизмельченный миндаль, и к нему на шатких ногах потянулась Фолли. Вдруг дверь распахнулась, и в комнате вновь появился Терри.
– Дотти только что сказала мне, что по радио сообщили: премьер-министр выступает по телевидению. Сейчас уже середина речи.
Все вскочили. Мад отошла от чайного столика.
– Пойдемте в библиотеку, – скомандовала она. – Все, все. Терри, беги включи телевизор.
Они собрались у телевизора, и, пока не появилась картинка, полковник вполголоса прошептал хозяйке:
– Если он скажет то, что я предполагаю, то это великий день для наших стран.
В этот момент, будто в ответ полковнику Чизмену, каскадом хлынула речь премьер-министра:
– …у нас нет альтернативы, и мы и не просим альтернативы предложенному нам союзу; именно он, принятый нами с радостью и благодарностью, принесет новые силы, новые надежды, новую уверенность в будущем не только для наших двух народов, но и для всего свободного человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99