– О, дорогая, он, наверное, совсем взрослый, и я его уже не узнаю.
– Он уже выше, чем Жиль.
Сиделка вынула откуда-то вязание и быстро зашевелила спицами.
– Как вам нравится в Мандерли, миссис де Винтер? – спросила она у меня.
– Очень нравится, благодарю вас.
– Это дивное место, не правда ли? Мы когда-то ездили туда со старой леди, когда она была еще несколько крепче. А теперь она уже слишком слаба. Мне очень, очень жаль, я любила эти поездки, – сказала сиделка.
– Приезжайте как-нибудь сами, – пригласила я.
– Вы провели свой медовый месяц в Италии, не так ли?
– Да.
– Нам доставила большое удовольствие открытка, присланная нам мистером де Винтером из Италии.
Я думала о том, как она употребляет местоимение «мы». В таком значении, как его употребляет король, или отождествляя себя со старой леди настолько, что считает себя с ней единым целым?
Я прислушалась к беседе Беатрисы со старушкой.
– Вы знаете, нам пришлось уволить старого Мэрксмена, нашего лучшего охотника. Ослеп на оба глаза.
(Со стороны Беатрисы довольно бестактно рассказывать об этом бедной слепой старушке).
– Любите ли вы охоту? – снова обратилась ко мне сиделка.
– Нет, не люблю.
– Вероятно, вы еще привыкнете к ней, как все в этой части света.
– Миссис де Винтер увлекается живописью, – сказала Беатриса.
– Какое прелестное хобби, – ответила сиделка. – У меня была когда-то подруга, которая делала чудеса своими красками и карандашами.
– Мы говорим о живописи, – обратилась Беатриса к старушке. – Вы еще не знаете, что у нас в семье завелся собственный художник.
– Кто это? – спросила старушка. – Никогда не слышала об этом.
– Ваша новая внучка, бабушка. Спросите ее, что я ей подарила к свадьбе.
– О чем это говорит Би? – обратилась старушка ко мне. – В нашей семье никогда не было художников. Она шутит?
– У меня просто маленькое хобби, а по-настоящему рисовать я даже никогда не училась. Беатриса подарила мне прекрасные книги.
– О боже, это все равно, как послать уголь в Ньюкасл! В Мандерли и так слишком много книг.
– Вы не понимаете, бабушка, это совсем особые книги: история искусств в четырех томах.
Сиделка пояснила:
– Миссис Леси объясняет, что миссис де Винтер увлекается живописью, и поэтому она подарила ей книги по истории искусств к свадьбе.
– Никогда не слыхала, чтобы в качестве свадебного подарка преподносили книги. Мне, во всяком случае, никто их не дарил. Да я бы и не стала их читать.
Я хочу чаю. Почему Нора не приносит чай? – ворчливо произнесла старая леди.
– Как? – сказала сиделка, вставая. – Вы снова голодны после нашего плотного и вкусного ленча?
Недаром говорят, подумала я, что со старыми бывает временами труднее, чем с малыми.
Сиделка взбила подушки и укутала старушку в шали поплотнее. А та закрыла глаза и казалась очень усталой. В таком виде она стала еще больше похожа на Максима, но я тут же постаралась вообразить ее молодой, красивой и веселой, разгуливающей по садам Мандерли. Рядом с ней я видела юношу в сюртуке и с круглым белым воротником – и это был дедушка Максима. Она, вероятно, не замечала, что Беатриса зевает, поминутно глядя на часы, и не понимала, что, выйдя от нее, Беатриса скажет: «Теперь у меня совесть чиста на ближайшие три месяца.»
– У нас сегодня сандвичи с кресс-салатом, – сказала сиделка.
– О, я не знала об этом, – ответила старушка. – Почему Нора не подает чай?
– Я бы не согласилась занять вашу должность, сестра, за тысячу фунтов в день, – сказала Беатриса.
– Пустяки, я привыкла, к тому же она вовсе не тяжелый человек, бывает ведь и много хуже.
В это время вошла Нора, внесла легкий чайный столик и сервировала чай.
– Как вы опаздываете, Нора, – сказала старая леди.
– Нет, мадам, сейчас ровно половина пятого.
Мы подвинули свои стулья к столику и начали пить чай с сандвичами. Для старушки были приготовлены особые сандвичи.
– Ну, чем не угощение?!
Старая леди ответила:
– Я очень люблю кресс-салат.
Чай был слишком горячим.
– Я каждый день говорю прислуге, что после того, как чайник закипит, его нужно немного остудить. А они не слушаются.
– Вся прислуга одинакова, – заметила Беатриса. – Я уже перестала огорчаться по этому поводу.
– Хорошая ли была погода в Италии? – спросила у меня сиделка.
– Да, было очень тепло, и Максим сильно загорел.
– Почему Максим не приехал ко мне? – спросила старая леди.
– Мы говорили вам, бабушка, что он уехал в Лондон по делам.
– Но почему вы говорите, что он в Италии?
– Он был в Италии в апреле, а сейчас он вернулся домой и живет в Мандерли.
– Мистер и миссис де Винтер живут теперь в Мандерли, – громко повторила сиделка.
– И там сейчас чудесно, – подхватила я. – Розы как раз расцвели. Жалею, что не догадалась привести их вам.
– Я очень люблю розы, – заявила старушка. А потом, уставившись на меня своими мутными глазами, вдруг неожиданно спросила:
– Скажите, а вы тоже живете в Мандерли?
Вопрос поставил меня в тупик, но Беатриса сказала громко и нетерпеливо:
– Бабушка, дорогая, вы прекрасно знаете, что она там живет. Ведь это жена Максима.
Сиделка отодвинула от себя чашку, встала и взглянула на старушку. Та откинулась на свои подушки, и губы у нее задрожали.
– Кто вы такая? – спросила она меня. – Ваше лицо мне незнакомо, и я никогда не видела вас в Мандерли. Би, кто эта девушка? Почему Максим не привозит ко мне Ребекку? Я так люблю Ребекку. Где она?
Я вся залилась краской, а сиделка быстро подошла к креслу больной.
– Я хочу видеть Ребекку, – повторила старая леди. – Что вы сделали с ней?
Беатриса тоже встала из-за стола, вся красная, с дрожащими губами и смущенно глядела на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72