– Нет, я не забыла, – голос ее был едва слышен. – Но с того времени многое изменилось. Тогда ты был Дамианом Льюисом, а не графом Девереллом. А я была Хизер Дьювел. Но теперь… – Она умолкла, борясь с душевной болью. – Теперь вполне возможно, что я дочь убийцы.
Глаза его вспыхнули гневом.
– Ты забыла, что я и тогда знал, чья ты дочь. И разве для тебя имеет значение, как меня зовут? Нет, Хизер, тебе не удастся так просто освободиться от меня, поверь.
Дамиан крепко обнял ее, и страстный поцелуй стал самым веским доказательством правоты его слов.
Он отпустил ее так внезапно, что Хизер едва не упала. Но сильные руки вновь сомкнулись у нее за спиной, и они оказались так близко друг от друга, что их дыхания сливались в одно. Хизер заворожено смотрела в полные внутреннего огня глаза Дамиана.
– Хизер, я намерен ухаживать за тобой, добиваться тебя и, в конце концов, завоевать.
Хизер не успела ответить. Еще один страстный поцелуй заставил ее забыть обо всем. Когда она пришла в себя, Дамиана уже не было.
Глава 19
Он имел в виду именно то, что сказал. Ведь Дамиан Тремейн, граф Деверелл, был из тех, кто ни перед чем не остановится, пока не получит желаемого. Сейчас он желал ее.
Все это было невероятно, невозможно… И ошеломляюще прекрасно.
Никогда еще Хизер не испытывала такого смятения, как сейчас. Она не могла уступить ему, просто не могла. Глубинный страх, что она не сможет надолго удержать около себя такого мужчину, как Дамиан, – да что там, любого мужчину, – толкал Хизер на противоречивые поступки. Нет, она не сомневалась в себе как в личности. У нее был живой, острый ум, она получила прекрасное образование. В свои годы она обладала такой независимостью, которая, если и приходит к женщине, то намного позже. Подтверждением этому служил Локхейвен. Она управляла своим поместьем так умело, что ей могли бы позавидовать многие мужчины. Она по праву гордилась этим. Но когда пришло время стать женщиной, она оказалась не готовой к этому.
Она не была похожа на светских красавиц, блиставших в гостиных лондонской знати. Она не умела принимать ухаживания мужчин. Она была совсем другой.
Только самой себе Хизер решалась признаться, что боится. Придет время, и она потеряет Дамиана. Ей нечего противопоставить опытным лондонским кокеткам, которые увиваются и будут увиваться вокруг него. Не лучше ли, пока не поздно, отступить в сторону, пережить боль потери ради того, чтобы потом жить спокойно?
Эта борьба с собой не прекращалась ни на один день.
Но Дамиан был настойчив. Он приезжал каждый день. Поведение домашних не облегчало ситуацию. Мама и папа регулярно приглашали Дамиана на ужин, и он охотно соглашался. Довольно часто он ездил с Майлзом на верховые прогулки или на охоту, и, естественно, все заканчивалось очередным ужином в семейном кругу.
Когда приходил Дамиан, в глазах Виктории загорались лукавые огоньки, которые она прятала за полуопущенными ресницами. Беа чуть ли не каждый день заводила разговор о том, как это романтично, когда за тобой ухаживает такой красавец, как Дамиан. Папа наслаждался послеобеденными портвейном и сигарами в обществе Дамиана. Их уединенные беседы рождали в душе Хизер подозрения, что они частенько говорили о Джеймсе Эллиоте, хотя в ее присутствии все старательно избегали этой темы.
Как бы Хизер ни сопротивлялась, она не могла не видеться с Дамианом, потому что и папа, и мама, и Беа с удовольствием принимали его. Да не только они, а любой из слуг, которых Дамиан уже называл по именам, с радостью открыл бы ему дверь.
Дамиан не засыпал ее цветами, не дарил конфет, не писал любовных стишков. Он просто не сводил с нее глаз. Встречая его настойчивый обжигающий взгляд, Хизер приходила в замешательство, смущалась и трепетала.
Но если бы только это тревожило молодую женщину! У Хизер появилась тайна, которой она не могла поделиться ни с кем. Единственная ночь с Дамианом подарила ей то, о чем она не осмеливалась даже мечтать… И она не знала, ужасаться ей или радоваться…
Однажды Хизер с родителями собиралась в оперу. Неожиданно Виктория неважно себя почувствовала, и папа спросил Хизер, не остаться ли им дома, потому что очень не любил оставлять маму одну в таком состоянии. Хизер скрыла свое разочарование, хотя давно мечтала посмотреть этот спектакль. Когда приехал Дамиан, Майлз с присущей ему прямотой поинтересовался:
– Вы заняты сегодня вечером, граф?
– У меня нет никаких планов.
– Тогда, может быть, вы не откажетесь сопровождать Хизер в оперу? Дело в том, что Виктория не совсем здорова, и мы вынуждены остаться дома.
– Папа! – возмутилась Хизер. – Я никогда не думала, что ты можешь быть таким беспардонным…
– Беспардонным? – переспросил Майлз. – Дорогая моя, Дамиан, кажется, не таинственный незнакомец. Кроме того, – он повернулся к молодому человеку, – граф друг нашей семьи. Так что вы скажете, милорд?
Дамиан посмотрел на Хизер, и она, не выдержав его взгляда, опустила глаза. Щеки у нее горели.
– Сочту за честь, сэр, – поклонился Дамиан.
Хизер не долго мучилась сомнениями. Желание провести вечер вместе с Дамианом победило, и молодая женщина только удивилась изменчивости своего настроения.
Одевалась она более чем тщательно. Платье из темно-красного бархата показалось ей самым подходящим для этого вечера. Дамиан в строгом вечернем фраке ждал ее в холле и обернулся на звук ее шагов. В его серых глазах она прочитала откровенное восхищение.
– Идем? – негромко спросил он.
Хизер молча, кивнула. Он накинул на нее меховую накидку, ласково коснувшись обнаженных плеч.
Когда они подъехали к Королевской опере, Хизер поняла, что волнуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85