Через неделю после родов Бриджит, Хизер снова приехала к семейству Мак-Тэвиш. К счастью, повитуха тогда вернулась домой уже на следующий день, так что за Бриджит было кому ухаживать. Хизер была рада возвращению повитухи, потому что просто-напросто боялась встречи с Бриджит.
Она не сразу решилась на эту поездку, и прежде всего из-за непроходящего чувства вины, но, в конце концов, Хизер убедила себя, что несчастье произошло не по ее оплошности.
Для обеих женщин свидание стало одновременно и радостным, и горестным. Они, крепко обнявшись, снова рыдали по умершей малышке. Бриджит чувствовала себя неплохо и последние несколько дней уже вовсю занималась домашними делами. Хизер, как могла, утешала Бриджит, пытаясь убедить ее в том, что еще не все потеряно, что на все воля Божья и у нее будет еще ребенок. Но Бриджит уже не верила в чудо.
Вернувшись в Локхейвен и подъезжая к конюшне, Хизер заметила на выгоне кобылу Виктории. Хизер вовсе не хотелось ни с кем говорить, но она прекрасно понимала, что надо скрыть свое настроение и не волновать мать. Кроме того, ей следовало бы извиниться перед мамой, ведь в последнее посещение она вела себя с ней недопустимо грубо.
Виктория поднялась с дивана навстречу дочери.
– Хизер! – улыбка ее, как всегда, была лучезарна. – Как ты живешь, дорогая?
Хизер расцеловала Викторию.
– Все хорошо, мама.
– Правда? А лицо у тебя немного осунулось.
Маркус принес поднос с чаем. Хизер поблагодарила его, и обе женщины уселись на диван.
Графиня разлила чай, завела разговор о чудесной погоде, что стоит нынешним летом. Хизер отказалась от домашнего пирога с вареньем, и Виктория слегка нахмурилась:
– Но это же твой любимый!
– Просто не хочется. Я не так давно ела.
Виктория, сделав несколько глотков, внимательно посмотрела на дочь:
– Мне кажется, ты похудела, девочка. Ты мало ешь?
Хизер явно тяготилась и этими расспросами, и пытливыми взглядами матери, зная, что Виктория очень проницательная женщина.
– В конце дня у меня никогда не бывает аппетита.
Виктория аккуратно поставила чашку на полированный стол вишневого дерева.
– Послушай, Хизер, – мягко заговорила она, – мы все чувствуем, что с тобой что-то происходит, – и папа, и Беа, и я. Беа вообще считает, что это как-то связано с мистером Льюисом. Между прочим, она убеждена, что вы испытываете друг к другу нежные чувства.
Хизер показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Мамина прямота застала ее врасплох.
Пытаясь скрыть охватившую ее панику, Хизер опустила голову и неторопливо помешивала чай, от души желая исчезнуть в водовороте темной жидкости.
– Я не понимаю, отчего это пришло ей в голову, – едва слышно проговорила она.
– Вот как?
Хизер чувствовала на себе пытливый, изучающий взгляд Виктории. Она подняла голову и резко бросила:
– Перестань! Нечего меня рассматривать!
Эта неожиданная вспышка поразила их обеих. Виктория обняла дочь и привлекла к себе.
– Хизер, дорогая… я совсем не хочу вмешиваться в твои дела. Но у меня сердце разрывается, когда я вижу тебя в таком состоянии. Я не могу избавиться от ощущения, что Беа в чем-то права. Ты же вполне могла влюбиться в мистера Льюиса.
Хизер подскочила как ужаленная. Сердце сжалось от мучительной боли. «Так оно и есть, – бессильно призналась она себе, – я люблю его».
Плечи ее ссутулились, лицо приняло отсутствующее выражение.
– Теперь это не имеет никакого значения, – мертвым голосом проговорила она. – Он уехал. Я… я сама выставила его вон.
– Хизер, послушай меня. Я этого никогда раньше не говорила, но, наверное, пришла пора сказать. Помнишь историю, что я тебе рассказывала, когда ты была маленькой? Про то, как некая молодая особа целовалась в саду с легкомысленным графом? – Она ласково улыбнулась, – Сердце мое, той особой была я.
Хизер ошеломленно уставилась на мать:
– Это была ты?
– Да, дорогая.
– Но ведь папа… не легкомысленный!
Виктория тихо рассмеялась:
– Конечно, но он был совсем не в восторге, когда мой отец заставил его вступить со мной в брак. И очень быстро я убедилась, что Майлз меня не любит. Тогда я сказала себе, что тоже не люблю его. К счастью, у нас было время, чтобы разобраться. Так что, дорогая, настоящая любовь не всегда выбирает прямые и легкие пути.
– Настоящая любовь… – задумчиво повторила Хизер, глядя перед собой потемневшими глазами. Она не могла рассказать матери о том, что произошло между ней и Дамианом. Виктория была бы возмущена до глубины души.
– Мама, такой любви не бывает. По крайней мере, у меня не будет.
– Не надо так говорить, Хизер. Иногда, когда ты уверен, что все пропало, вдруг, невесть откуда, появляется искорка надежды. Вполне возможно, что мистер Льюис предназначен тебе судьбой. А может быть, и нет. Ну и что? Тогда в один прекрасный день в твою жизнь войдет другой мужчина…
– Нет!
Виктория сердцем чувствовала то, что сейчас переживала Хизер.
– Дорогая девочка, никогда нельзя быть ни в чем уверенной…
Хизер низко склонила голову.
– Со мной все по-другому, мама. Я же не такая, как все. Люди меня просто не видят… Зато они видят вот это… – И девушка показала на свое правое колено.
Безнадежное отчаяние дочери потрясло Викторию. Она схватила Хизер за руки. Они были холодны как лед.
– Не падай духом, детка. Никогда – слышишь? – никогда не падай духом! В конце концов, всегда успеешь. Ты еще слишком молода для того, чтобы быть такой… такой старой. – Она ободряюще улыбнулась Хизер:
– Мне сейчас пришла в голову замечательная мысль. Мы с отцом решили в конце следующей недели съездить в Лондон и взять с собой Беа. Пробудем мы там около месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85