– А ну подбери сопли! – донесся из угла злобный окрик.
Она застыла, боясь шевельнуть даже пальцем, едва осмеливаясь дышать. Она опять рассердила его. Она засунула в рот кулачок, чтобы остановить рыдания, которые сжимали ей горло, но было уже поздно.
Он вылетел из своего угла, в два шага оказался возле ее подстилки и угрожающе наклонился над ней – огромный, страшный. В темноте она не могла разглядеть его лица.
– Господи, чего бы я не отдал, чтоб тебя не было!
Сердечко ее неистово билось, мешая дышать. Она взглянула вверх, и страх начал растекаться по телу липкими, холодными волнами.
– По… пожалуйста, – пролепетала она.
Ей не надо было смотреть на него. Тогда бы она промолчала и все, может быть, обошлось бы.
– А ну заткнись, чертово отродье!
Он развернулся, шагнул к столу, что-то схватил и вновь навис над ней. На какой-то миг глаза их встретились. Он поднес левую руку к подбородку… Рука была какой-то странной, но она не могла разглядеть…
Он растянул губы в нехорошей улыбке. Глаза у него заблестели. Она попыталась улыбнуться, но не смогла, переполненная животным ужасом. Кулак его высоко взлетел над головой… Ослепляющая боль пронзила ее.
Она вся сжалась, отчаянно стремясь превратиться в маленький, незаметный комочек. Боль снова обрушилась на нее, и сознание начало куда-то уплывать. Воздух разорвал пронзительный вопль, но она едва ли понимала, кто кричит. Вопль повторился еще раз, и еще, и…
Чьи-то сильные руки трясли ее за плечи.
– Хизер! Проснись, Хизер!
Со сдавленным криком она резко села, пытаясь освободиться от неимоверной боли… и от ужасного безымянного человека, который преследовал ее в ночных кошмарах. Бежать, бежать как можно дальше…
– Хизер, все в порядке! Открой же глаза, моя милая, открой глаза!
Она узнала этот голос и ухватилась за него, позволяя вывести ее из темной бездны сна к свету пробуждения.
Веки ее дрогнули, и она открыла глаза. Дамиан смотрел на нее с сочувствием и озабоченностью, сжимая ее руки в своих ладонях. В изголовье кровати плясал огонек свечи. Каждый вдох режущей болью отдавался у нее в груди.
Дамиан не спускал с нее взгляда. Его до глубины души поразил ужас, застывший в ее глазах. Что за кошмары населяют ее сны, подумал он, если она кричит так, что даже у него мороз по коже идет?
Постепенно взгляд Хизер становился все более и более осмысленным, однако она беспрерывно сжимала и разжимала руки. Тогда он притянул девушку к себе, и она доверчиво приникла к нему, словно надеясь обрести защиту.
Дамиан осторожно убрал прилипшие к ее влажному лбу черные пряди волос и прошептал:
– Получше?
– Да… да… – слабым, дрожащим голосом ответила она.
Он лег на спину, и Хизер свернулась калачиком у него под боком, провела ладонью по курчавым волосам на его груди.
– Расскажи мне о своем сне, – вдруг попросил Дамиан.
Она мгновенно напряглась. Он ожидал этого, но настойчиво повторил:
– Расскажи.
– Я должна? – глухо спросила Хизер и прижалась лицом к его загорелой шее.
Он ласково перебирал завитки волос у нее на затылке.
– Да нет… Но уж если я опять оказался в роли спасителя, то, конечно, хотелось бы знать, в чем же дело… – Хизер молчала, но он решил проявить настойчивость:
– Тебе же этот сон снится не в первый раз, ведь так?
Хизер тяжело вздохнула. Если не ответить, он опять обвинит ее в том, что она прячется от жизни. А впрочем, что случится, если он и узнает?
– Да, не в первый. Он мне стал сниться еще в детстве, хотя был перерыв в несколько лет.
– И он всегда один и тот же?
– Не всегда один и тот же, конечно, но всегда об одном и том же, – поколебавшись, ответила она.
– А как он начинается?
Хизер задумалась.
– Я совсем маленькая. И всегда темно, а я… я лежу в углу на жесткой подстилке. И всегда у меня чувство, что мне очень плохо. Иногда я ужасно мерзну. А порой страшно голодна.
Дамиан переплел свои пальцы с пальцами, лежавшей у него на груди маленькой руки.
– Продолжай, пожалуйста, – мягко попросил он.
– И я… плачу, тихонько плачу, чтобы никто не услышал. Потому что боюсь, что меня услышат…
Она задрожала. Он почувствовал, что ей страшно, и постарался подбодрить ее:
– Хизер, здесь никого нет, только ты и я.
– Я… знаю. Но во сне, он всегда там…
– Кто он, Хизер? Кто всегда там?
Она передернула плечами:
– Мужчина. Жестокий, ужасный мужчина…
Дамиан постарался сохранить спокойствие.
– Кто он, Хизер?
Ее волнение усилилось.
– Я не знаю, – звенящим голосом ответила она. – Знаю только, что, если издам хоть один звук, он меня накажет. Сделает мне больно.
У Дамиана забрезжила смутная догадка. «А что, если это вовсе не сон? – подумал он. – Может быть, это воспоминание, всплывшее из прошлого. Может быть, все происходило на самом деле».
– Возможно, это твой отец, Хизер?
Она удивленно уставилась на него:
– Мой отец? Да нет, что ты. Конечно, нет! Мой отец был хорошим, очень добрым человеком. – Она в замешательстве покачала головой. – Папа рассказывал мне, а уж он-то не стал бы мне лгать! Конечно, не мой отец!
Дамиану отчего-то показалось, что она старается убедить в этом больше себя, чем его.
– Ты говорила, что твой отец был высоким и темноволосым. А тот человек из сна – как выглядел он?
– Я даже и не знаю. Там слишком темно и слишком много всяких теней. – Она еще раз передернула плечами:
– Это очень странно. Там все такое… настоящее! А меня, сколько я себя помню, вообще ни разу не наказывали. Ко мне всю жизнь относились заботливо и по-доброму. Я никогда не была голодной, никогда не мерзла. Кровать у меня всегда была мягкой и теплой. – На ее лице появилось страдальческое выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85