В конце концов, в нем возродилась надежда, благодаря которой он сумел выйти из ада Ньюгейта живым и невредимым. А что, если шкатулка неведомыми путями вернулась в семейство Деверелл? После смерти жены графа только ему было известно про потайное отделение в шкатулке. Только ему! Оставалось лишь разыскать шкатулку, и он завладеет сокровищем.
Он отправился в Йоркшир, в семейное поместье графов Деверелл, где жил Джайлз Тремейн. Только там и можно было найти шкатулку. А Тремейн оказался настолько глуп, что начал твердить, будто ему ничего не известно про шкатулку, а тем более про какое-то сокровище, спрятанное в ней! От воспоминаний о захлестнувшей его ярости, кровь бросилась в лицо Эллиоту. Конечно, тогда он вышел из себя, а кто был бы спокоен на его месте? Джайлз Тремейн так и не отдал ему шкатулку, к тому же он оказался лжецом и лишь одним этим заслужил смерть, мстительно подумал Джеймс. Он убил Тремейна, но шкатулку так и не нашел.
Отсутствующим взглядом Эллиот уставился в таившийся по углам полумрак. Где-то же она должна быть… и однажды… однажды он найдет ее!
Глава 7
Карета неспешно катила на север, в сторону Камберленда. Дорога то взбиралась на отлогие холмы, то плавно устремлялась вниз и бежала мимо поражавших своей бездонностью темно-синих озер, на которых весело поблескивали солнечные блики. В зеленых долинах между холмами паслись овечьи отары.
Внутри маленькой кареты спутник Хизер чувствовал себя вполне свободно. Удобно вытянув вперед длинные, обутые в сапоги ноги, скрестив на груди крепкие, мускулистые руки, Дамиан Льюис имел на удивление расслабленный и благодушный вид. Глаза его были прикрыты, и темные, необыкновенно длинные ресницы были особенно заметны.
Хизер могла лишь мечтать о таком спокойствии. С самого начала их поездка проходила в полном молчании. Ни один из них не был склонен к праздной болтовне. В глубине души Хизер уже готова была завопить во все горло, потому что все ее опасения оправдались – поездка казалась бесконечной. Внутренняя напряженность стала почти невыносимой. Близость Дамиана подавляла ее, и девушка была способна лишь на то, чтобы не забывать дышать. Иногда она чувствовала на себе его быстрый, острый взгляд.
Они остановились перекусить в крохотной таверне, что дало Хизер желанную передышку. Отдохнув, путешественники продолжили путь. Вскоре у Хизер начали затекать ноги, и она поменяла положение. Мерное покачивание кареты убаюкивало, и девушка невольно задремала. Удивительное чувство умиротворенности охватило Хизер. Щека ее покоилась на мягкой, пахнущей чем-то очень знакомым шерстяной ткани. Она расслабилась и инстинктивно устроилась поудобнее на теплом мужском плече. Как хорошо!..
Хизер удовлетворенно вздохнула и… проснулась. Прямо перед ней было лицо Дамиана. Она резко выпрямилась и, прижав руку к груди, отпрянула в угол кареты.
– Что вы себе позволяете? – возмущенно воскликнула она.
Дамиан посмотрел на нее совершенно спокойно:
– У вас была крайне неудобная поза, мисс Дьювел. Я лишь хотел помочь вам как следует отдохнуть.
Хизер беззвучно открыла и закрыла рот. Как можно сердиться на человека за то, что он позаботился о вашем покое?
Дамиан, чуть отодвинувшись вглубь кареты, продолжал смотреть на Хизер внимательным, спокойным, изучающим взглядом.
– Я припоминаю, мисс Дьювел, вы как-то сказали, что родители ваши были родом из Франции?
– Французом был мой отец, – торопливо ответила она. – Мать была англичанкой.
– А как их звали?
Хизер заколебалась. Внутри у нее все сжалось от какого-то необъяснимого тревожного предчувствия.
– Бернар и Джустина Дьювел, – наконец ответила она.
– А где они похоронены?
– На церковном кладбище в Линдермере.
– Вот оно как. – Немного помолчав, он заметил:
– По правде говоря, невольно возникает вопрос: почему граф Стонхерст не распорядился похоронить их в родных местах?
– Дело в том, что никаких родных мест у них в то время не было. Разве я не говорила вам об этом, мистер Льюис? – Хизер прекрасно помнила, что говорила. Она чуть повернула голову и бросила на него испытующий взгляд. Непонятное внутреннее беспокойство усилилось. – Они тогда только-только перебрались в Англию, чтобы начать новую жизнь, помните?
– Кажется, я забыл об этом, – ничуть не смутившись, ответил он. Ответ прозвучал вполне естественно. Не слишком ли естественно?..
Сомнения ее не рассеялись, однако Дамиан не дал ей времени на дальнейшие размышления, потому что снова заговорил:
– А ваша мать… Джустина… Что она была за женщина?
– Что вы имеете в виду? – подозрительно прищурилась Хизер.
– О, мисс Дьювел, я не имел в виду ничего предосудительного! Я лишь хотел понять, насколько вы на нее похожи.
– Даже не знаю, что вам сказать, – задумчиво проговорила Хизер. – Папа хорошо знал мою мать и рассказывал, что это была добрая, чистая душа, чьей единственной заботой было мое благополучие. – Хизер вздохнула:
– Как жаль, что я совсем не помню ее.
– Вы не помните свою мать?
Она, молча, покачала головой.
– А ваш отец? Его вы помните?
– Нет, тоже не помню, но думаю, что я на него похожа. У него тоже были темные волосы.
Слова вырвались сами собой. Воспоминание вспыхнуло неожиданно ярко, выскользнув из каких-то глубин памяти, о существовании которых она до этого момента и не подозревала. Перед ней вдруг возник образ высокого черноволосого мужчины.
– Господи, – ахнула Хизер и озадаченно посмотрела на Дамиана. – Как странно… Прежде я никогда не вспоминала его облик.
Дамиан впился взглядом в ее лицо. «На самом деле странно, – подумал он, – ведь Корина божилась, что у человека, убившего Джайлза, были свалявшиеся темные волосы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85