— Алана, — мягко сказал он, — я провел в Бринвальде всю свою жизнь. Поступай, как знаешь, но я не могу уйти.
Обри, ты должен!
— Нет, Алана, я не могу.
Как ты не понимаешь? Я должна бежать! Бежать от…
От Меррика Нормандского?
— Да!
Обри потер морщинистую щеку.
— Почему? Ведь он тебя не обидел, правда?
Да, но…
О, как ему объяснить? И на исповеди она с трудом призналась бы, что собирается сделать с нею Меррик, а рассказать об этом Обри уж никак не могла. Слишком велик был стыд. Всплеснув руками, Алана добавила:
— Но он грозит мне смертью! Обри слабо улыбнулся:
— Смерть скорее придет ко мне, чем к тебе, Алана.
Она отчаянно замотала головой, прерывисто дыша.
— Если я останусь… случится что-то ужасное, я знаю!
Старик поджал губы:
— Откуда?
— Я видела сон. Я видела Меррика во сне, а мои сны никогда не обманывают, Обри. Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Мне снились смерть, тьма и кровь, — она чуть не плакала. — И он, Обри! Он в том кошмарном сне вонзал мне в грудь меч!
Обри вздохнул:
Алана, я тоже был уверен, что Меррик Нормандский — чудовище, возжелавшее все и вся подчинить себе. Но он каждый день присылал мне еду из замка, а вчера пришел сам. Он спросил, не нужно ли мне чего. А когда я спросил о тебе как ты, Меррик сказал, что ты питаешь глубочайшую неприязнь ко всему норманнскому, особенно к нему. Но он утверждал, что живешь ты хорошо, — старик положил руку на ее золотистую головку, — и я вижу сам, что с тобой все в порядке. Я знаю, должны промчаться бури, но твои страхи напрасны, так что успокойся! Я уверен в том, что говорю, Алана.
Девушка в смятении смотрела на старика. Неужели у него помутился разум? Одно было ясно: Обри ее не послушает. И не пойдет с ней.
Сердце у нее сжалось при виде того, как Обри пытается встать.
— Я должен лечь, — прошептал он. — Возвращайся ко мне, когда я немного окрепну.
Вскочив на ноги, она помогла ему перебраться на постель у стены. Никогда прежде не казался он таким… таким старым, немощным и слабым.
Душа у Аланы рвалась на части. Остаться в Бринвальде? Обри мог поверить, что Меррик Нормандский не представляет для нее угрозы, но ей-то было лучше знать! Она ведь слышала страшные угрозы из его собственных уст! И потом, был тот сон, ужасный сон…
Боль в груди стала почти невыносимой. Алана взяла руку Обри, бессильно лежавшую на впалой груди. В глазах девушки стояли слезы. Она поднесла руку старика к губам.
— Я буду молиться за тебя, — прошептала Алана. — Да хранит тебя Господь, Обри! Да хранит тебя Господь.
В то самое время, когда Алана бежала к деревне, Меррик въезжал в Бринвальд. Он бросил поводья Симону, чрезвычайно раздраженный тем обстоятельством, что в последние дни его мысли заняты не делами, а белокурой красавицей-саксонкой, которая даже сейчас не выходила у него из головы. Может, на самом деле она дочь дьявола, как о ней говорят? Милая ведьмочка столь соблазнительна, что воспротивиться желанию не смог бы ни один мужчина.
Служанки подняли головы и удивленно уставились на него, когда несколько минут спустя он заглянул на кухню. Аланы он не увидел, а слуги лишь пожали плечами, когда он спросил, где она. Наконец Сибил решилась ответить:
— Я не видела ее с обеда, милорд, — Сибил лукаво улыбнулась, стоя у кухонной двери. — Не сомневаюсь, прячется где-нибудь поблизости и не объявится, пока ее часть работы не будет сделана кем-либо другим! Хорошая трепка могла бы отучить ее от лени.
Из глубины кухни донесся громкий хохот:
— Это об Алане идет речь, Сибил? Но все это больше подходит к тебе самой, если хочешь знать мое мнение!
Сибил бросила злобный взгляд:
— Глупости! — отрезала она.
Сибил широко и обольстительно улыбнулась Меррику. Он, удивленно приподняв брови, увидел соблазнительное покачивание ее бедер, когда она мимо него уходила в глубину кухни. Во всех отношениях эта девушка казалась такой же миловидной, как и ее сестра, однако он чувствовал, что никакими стараниями не смогла бы она разжечь в нем страсть. Жаль, решил Меррик с мрачным юмором, ведь с Сибил у него не было бы хлопот, не то что с Аланой!
Непокорной саксонки не было ни в зале, ни в его покоях. Нигде ее не было!
Гнетущее подозрение нарастало в его душе. Он вышел во двор замка, приказал оседлать коня и сделал знак некоторым из воинов следовать за ним. Взгляд Меррика скользнул по двору, отыскивая стройную фигуру и волосы цвета лунного света. Тут он заметил, что один из его людей шагает прямо к нему вместе со стражником Жераром, охранявшим дорогу, ведущую в деревню. Жерар остановился перед Мерриком с виноватым выражением лица.
Милорд, — он откашлялся, прочищая горло, — насколько я понимаю, вы ищете эту саксонку, Алану.
Ищу, — последовал немногосложный ответ. Жерар переминался с ноги на ногу.
— Милорд, недавно она прошла мимо меня. Она несла хлеб, сыр и эль. По ее словам, повар приказал ей отнести вам еду.
Меррик издал возмущенный возглас.
— У тебя, что, совсем нет соображенья, парень? Если я отдал бы такой приказ, то наверняка дал бы знать о нем страже!
Воин судорожно сглотнул.
— Милорд, — взмолился он, — я было засомневался, но она пригрозила, что ваш гнев, да и ее тоже, будет ужасен, если я ее задержу! И она так на меня посмотрела… — стражник побледнел.
— Милорд, боюсь я сглаза, ведь все мы знаем, что она ведьма!
— Никакая она не ведьма, — угрюмо сказал Меррик, — а женщина, и гораздо более умная, чем ты, судя по всему!
Симон подвел коня и передал поводья Меррику.
Я снимаю тебя с поста, Жерар! Мне не нужны в моем войске такие глупцы, как ты!
Через минуту Меррик мчался к деревне в сопровождении воинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95