Я знаю, что ваш дом довольно далеко отсюда.
Глаза их встретились, и между ними будто проскочила искра.
– Откуда вы знаете?
– Все последние дни вы уходили из Рэвенвуда уже в темноте. Я незаметно для вас провожал вас домой.
Оливия лишилась дара речи... чуть ли не в первый раз за всю свою жизнь. Он провожал ее? Все смешалось у нее в голове. Она была поражена, возмущена донельзя... И все же в глубине души разгорелся огонек любопытства. Что же, гадала она, заставило его провожать до дома горничную?
– Но почему? – дрожащим голосом выдавила она наконец. – Почему вы это делали?
– Чтобы убедиться, что вы благополучно добрались домой. – Глаза его лукаво блеснули.
– Но по-моему, милорд, это вас нисколько не должно касаться.
– Вот тут позвольте с вами не согласиться, мисс Шервуд. Поскольку вы работаете на меня, то ваша безопасность, как и многое другое, – моя забота.
Так вот, значит, почему он отправился вслед за ней? Что ж, выругала она себя, глупо было бы предполагать иное.
– Итак? – Доминик выжидательно смотрел на нее, ласково похлопывая коня по гладкой шее.
– Милорд, это совершенно не нужно, уверяю вас...
– Постарайтесь не спорить со мной слишком уж громко, – дружески посоветовал он. – Иначе желающих посмотреть эту сцену будет хоть отбавляй.
И тут она снова лишилась дара речи. Однако, поразмыслив немного, пришла к выводу, что он прав. Они уже были не одни. Через площадь торопливо шагал мистер Хобсон.
– Что ж, хорошо. К тому же я смогу вернуть ваш платок, который вы так любезно одолжили мне прошлой ночью. Но я пойду пешком. – Оливия постаралась, чтобы ее отказ прозвучал по крайней мере вежливо. Высоко вскинув голову, она круто повернулась и решительно зашагала к дому. Доминик последовал за ней, ведя лошадь в поводу.
Люцифер не спеша потрусил следом.
Скоро деревня осталась позади. Оливия отчаянно старалась не замечать присутствия графа, но все было напрасно. Он был так близко, что рукавом то и дело задевал ее локоть, отчего Оливию каждый раз бросало в дрожь. Она волновалась, как школьница, и сама не понимала почему.
Наконец, кое-как успокоившись, Оливия собралась с духом и решилась нарушить молчание:
– Простите, можно задать вам один вопрос?
– Конечно. – Он с любопытством покосился на нее.
В ярком солнечном свете его глаза отливали такой ослепительной синевой, что больно было смотреть. Еще никогда в жизни она не встречала таких удивительных, таких необыкновенных глаз!
– Вчера вы посчитали странным, что такой женщине, как я, приходится прислуживать в вашем доме... Могу я спросить – почему?
Доминик окинул ее внимательным взглядом. Уголки его губ дрогнули в улыбке.
– Вы хотите услышать правду, мисс Шервуд?
Что-то в его голосе насторожило Оливию, какая-то загадочная нотка, понять которую она не могла.
– Конечно. Я считаю, что узнать правду всегда полезно.
– И все же не думаю, что вы готовы ее узнать.
– Но, милорд, разве можно возражать против правды?
– Не называйте меня так, – недовольно проворчал он.
– Ч-что? – недоуменно переспросила Оливия.
– Милорд. Не надо меня так называть.
Оливия растерялась. Она никак не могла взять в толк, отчего он злится.
– Тогда как мне вас называть?
– Ну... для начала хотя бы по имени – Доминик.
– Мило... – Поперхнувшись, она спохватилась. – Но, сэр, так нельзя. Как вы сами мне напоминали, я ведь всего лишь прислуга в вашем доме.
К тому времени они подошли к небольшой лужайке, в середине которой стоял домик Оливии. Доминик остановился возле дорожки, ведущей к парадной двери.
– Что ж, очень хорошо, мисс Шервуд. Попытаюсь ответить на ваш вопрос и буду надеяться, что мне удастся удовлетворить ваше любопытство. Честно говоря, я был удивлен, увидев такую очаровательную девушку в этих северных дебрях. И уж совсем удивительно, что вы до сих пор не замужем. Слава Богу, что здесь не Лондон. Иначе какой-нибудь богатый джентльмен тут же заметил бы вашу красоту и похитил бы, сделав своей любовницей.
Он оказался прав. Оливия действительно была не готова услышать такую правду. Мысли ее разбежались. Неужели он и вправду считает ее очаровательной? Не зная, что сказать, она совсем смешалась и только смогла пролепетать:
– Я... я никогда не была в Лондоне.
– Кажется, я шокировал вас, употребив слово «любовница», не так ли, мисс Шервуд? Однако порой, знаете ли, случается и такое.
И снова Доминик угадал: она и вправду была шокирована. Однако быстро пришла в себя.
– О, не сомневаюсь, что как раз об этом вы осведомлены достаточно. – Оливия, как ни старалась, не смогла сдержаться и не уколоть его.
– Замечательно! Теперь, похоже, вы еще и обиделись! Неужели вы столь наивны, мисс Шервуд? – Он выжидательно вскинул брови. – Господи помилуй, можно подумать, что вас до сих пор никогда не целовали!
Оливия совсем запуталась. Ей не понять его: то добрый, внимательный, даже нежный, а через мгновение издевается над ней, и каждое слово его будто сочится ядом. Ее глаза гневно вспыхнули.
– Вы забываетесь, сэр! Но хотя вас это совершенно не касается, я готова ответить на этот вопрос: вы ошиблись. Меня целовали, и не раз!
– Да что вы? Наверное, вы не поняли... я имел в виду не детский поцелуй в щечку, а настоящий. Такой поцелуй... настоящий поцелуй... от которого душа расстается с телом и кажется, будто весь мир у твоих ног!
Мысли Оливии вновь вернулись к Уильяму. Она невольно припомнила его торопливый поцелуй сегодня утром и тот, когда он целовал ее раньше. Волнующими их трудно было назвать...
– Целовали! – упрямо повторила она. Но уверенности в ее голосе заметно поубавилось.
– Не стоит лукавить, мисс Шервуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106