— Кожа вокруг покраснела и воспалилась, кое-где синяя, но, наверное, другого и быть не могло. Если честно, она выглядит гораздо лучше, чем я ожидала.
Джулианна уже поставила на стол тазик с горячей водой и приготовила стопку чистых бинтов. Когда она начала промывать рану, Дейн приготовился к худшему, но она действовала на редкость осторожно. Он следил за ее пальцами. Они были маленькими и тоненькими, как и она сама. Дейн смутно помнил, как она касалась его, гладила лицо, как звучал ее нежный, успокаивающий голос. «Но язычок-то у нее очень острый! Такое вот интригующее несоответствие», — размышлял он.
Он наблюдал, как ловко она соорудила квадратную прокладку.
— Вы очень способная. Вам приходилось работать в лазарете?
Джулианна заморгала.
— О Боже, конечно, нет.
— Вам смешно? — потребовал он ответа.
— Немножко.
— Почему?
— Ну, дело в том, что свой опыт я приобрела исключительно на животных.
Еще совсем ребенком она всегда выхаживала пострадавших зверьков: то осиротевшего крольчонка, то собачонку, попавшую лапой в капкан… О, как ей хотелось оставить ее у себя! Она долго умоляла отца позволить ей это, но отец отказал.
С братом Джастином ее роднило упрямое неповиновение. Она продолжала выхаживать собачку, пряча ее подальше от глаз отца. Себастьян и Джастин помогали ей, незаметно принося из дома еду для дворняжки. Когда нога у собачонки зажила, ее взяла к себе Пруденс, что жила в небольшой деревеньке поблизости от Терстон-Холла.
Если бы отец узнал, он пришел бы в ярость. Не то чтобы они этого боялись, но все же…
— Каких животных? — спросил он. Джулианна пожала плечами.
— Было несколько кроликов, птица со сломанным крылом. — Она не смогла совсем спрятать улыбку, притаившуюся в уголках ее губ. — Но я смело могу утверждать, что из всех животных, с которыми мне приходилось иметь дело, ты — самое большое.
— Благодарю. Я рад, что теперь знаю, как ты на самом деле ко мне относишься.
— Несколько дней назад ты не высказывал такого недовольства, — напомнила она.
— Так и есть. — Он смотрел, как она держит квадрат из ткани, и подставил руку, чтобы ей было удобнее прибинтовать его. — Но мне представляется все же, что кто-то обучал тебя.
Джулианна была погружена в выполнение своей задачи и отвечала рассеянно.
— Просто, когда я была маленькой, Себастьян лечил все мои ушибы и синяки.
— Ты называешь отца по имени?
— Нет, конечно же, нет. Себастьян — мой брат. Дейн бросил на нее недоуменный взгляд.
— Твой брат занимался твоими царапинами?
— Для этого надо было знать моего брата. Это один из тех мужчин, которые защищают и покровительствуют.
— А где была твоя мать?
Ее улыбка медленно исчезла. «Этого вопроса следовало ожидать», — решила она.
— Я не помню своей матери.
— Прости. — Он помолчал. — Она умерла, когда ты была маленькой?
— Да. Она… она сбежала с другим мужчиной. — Ее признание вылетело как-то внезапно, само собой. — Через Ла-Манш. Они погибли.
Он уставился на нее.
— О Боже!
— Да, это был такой позор!
— А что твой отец?
— Он тоже умер довольно давно. — Ее пальцы теребили платье. Она подняла голову и с некоторым усилием засмеялась. — Не знаю, почему я все это рассказала тебе. Я редко даже думаю об этом.
Некоторое время Дейн не говорил ничего. Затем спросил:
— Сколько тебе лет, Джулианна? Ее глаза сузились.
— Это, сэр, не ваше дело.
— Ну, пожалуйста, — быстро произнес он. — Сколько тебе лет?
Она свирепо посмотрела на него, сжав губы, отчего мягкий ротик превратился в прямую линию.
— Хорошо, тогда я догадаюсь. Двадцать восемь?
— Нет! — процедила она сквозь зубы.
Обиделась. Значит, ей нет двадцати восьми. Дейн быстро поправил себя:
— Двадцать семь?
Она не стала отрицать и не подтвердила. Значит, он угадал. Ей двадцать семь лет.
— Почему ты не замужем?
— Такой вопрос не задают леди! Он не отступал.
— Ты у нас синий чулок?
Джулианна почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.
— Тебе нравится оскорблять меня?
— Я не хотел обидеть. Такая красавица, как ты, давно должна была бы быть замужем. У тебя уже могло быть по крайней мере трое детей.
Дети. Она вспомнила детей своих братьев — двойняшек Джеффри и Софи у Себастьяна и маленькую дочку Джастина Лиззи. Она нежно любила их всех, но это были не ее дети. Вдруг она остро почувствовала свою потерю.
И его насмешка жгла. Джулианна ничего не могла с этим поделать. Она-то думала, что стала неуязвимой, и напрасно.
Ее мысли обратились к Томасу. Сердце ее от боли рвалось на частично она крепилась, чтобы не показать этого. «Если бы только, — думала она, — если бы только…»
В глубине души она знала, что Томас не был мужчиной ее мечты. Он никогда бы не был ей хорошим мужем, но случались моменты, когда она жалела о несбывшемся…
— Ты задаешь вопросы, на которые не имеешь права, — резко сказала она.
— Возможно, но я отношу себя к людям, которые выше всего ценят правду и честность.
— Ты? Человек вне закона? — Она задохнулась от возмущения. — Тогда скажи мне, почему ты не женат? Или женат?
— Нет.
Она бросила на него испепеляющий взгляд.
— Наверное, никто не захотел иметь такого мужа.
— Может быть, но я никогда не просил ни одну женщину стать моей женой.
— Не могу представить себе женщину, которая бы согласилась, — парировала она. — Вряд ли у разбойников стабильный доход.
«Неудивительно, что она издевается надо мной. Я заслужил это», — признался Дейн.
Он поддразнивал ее, но ему уж очень хотелось знать. Он понимал, что она защищается, что ей больно, и не стал настаивать. Он понял, что возраст и семейное положение — явно уязвимые места прелестной Джулианны, и свернул разговор на темы, которые ни один из них не был готов обсуждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72