Родилась она в Ронде 1, и с самого детства взгляд ее привык к созерцанию головокружительных круч и пропастей, не раз ей снился страшный сон, будто она падает с обрыва в теснину, именуемую Тахо. Уроженцы Ронды должны, как будто бы, сызмальства привыкнуть к обрывам и кручам и не страдать головокружением на краю какой угодно бездны. Но у доньи Паки голова была отнюдь не крепкой, на высоте сразу начинала кружиться, и бедную женщину неодолимо влекло вниз, хоть сама она этого и не сознавала; точно так же держалась она и в обществе, жизнь в котором требует от человека ясного взгляда на вещи и твердости духа.
Головокруженье Пакиты Хуарес стало хроническим, после того как она юной девушкой вышла замуж за Антонио Марию Сапату, армейского интенданта и прекрасного человека, который был вдвое старше ее, но располагал немалым состоянием, ибо происходил из богатой семьи, как, впрочем, и невеста — за ней дали хорошее приданое. Сапа-та служил в Африке, в Эчагуэ, а потом перешел в главное финансовое управление. Как только молодая пара обосновалась в Мадриде, Пакита за короткий срок сумела поставить дом так, что они стали жить весело, на широкую ногу; хотя поначалу она и пыталась согласовать тщеславные помыслы с размерами ренты и жалованья мужа, но очень скоро появились неувязки, просрочки платежей, долги. Сапата был человеком в высшей степени аккуратным и в делах любил порядок, но жена возымела такую власть над ним, что он утратил эти ценные качества: ревностно блюдя денежные интересы армии, ничего не предпринимал, чтобы помешать расстройству собственного семейного бюджета, как будто начисто утратил свои таланты. Пакита не знала удержу в расходах на элегантные наряды, роскошный стол, бесконечные балы и пирушки и на удовлетворение всевозможных своих прихотей. Наконец беспорядок в денежных делах сделался настолько явным, что Сапата пришел в ужас и, чувствуя приближение грозы, нашел в себе силы пробудиться от сладкой дремы, в которой держала его обожаемая супруга, и взялся за счеты, дабы навести строгий порядок в семейном бюджете, но — о, злополучная судьба! — в самый разгар этой счетоводческой работы, от которой Сапата ждал спасения, он схватил
1 Ронда —город на юге Андалусии, в горах Кордильера-Пенибетика.
воспаление легких и под вечер в пятницу на святой неделе отошел в лучший мир, оставив вдову с двумя малолетними детьми: Антоньито и Обдулией.
Оставшись единовластной владелицей активного и пассивного капитала, Франсиска сразу же показала свою полную неспособность разобраться в дебете и кредите, и на нее набросились, словно черви на разлагающийся труп, разные темные личности, они точили ее изнутри и снаружи, пожирали без всякой жалости. В эту гибельную для нее пору и поступила к ней в услужение Бенигна, которая с первых же дней показала себя превосходной кухаркой, но недели через три выяснилось, что она обладает еще и талантом обсчитывать хозяйку самым бессовестным образом. Должно быть, в этом отношении девушка не имела себе равных во всем Мадриде, если даже донья Франсиска, страдавшая крайней близорукостью в надзоре за своим имуществом, сумела разглядеть ее склонность к воровству по мелочам и решила ее исправить. Справедливости ради я должен сказать, что Бенигна (в кругу братьев по сословию — Бенина, а в хозяйском доме еще короче — Нина) обладала весьма ценными качествами, которые в известной мере компенсировали такой недостаток ее сложной натуры, как склонность к воровству. Она была очень чистоплотна и так проворна в работе, что казалось, будто для нее чудесным образом растягиваются часы и дни. Кроме того, донья Франсиска ценила в ней горячую любовь к господским детям, любовь искреннюю и, если угодно, полезную, ибо она оборачивалась неусыпным надзором и постоянными заботами, которыми Бенина окружала детей независимо от того, больны они или совершенно здоровы. Но этих ценных качеств оказалось недостаточно для того, чтобы предотвратить горячие перепалки между госпожой и служанкой, и после одной из таких стычек Бенина была уволена. Дети очень ее жалели, даже плакали по веселой, вечно хлопотавшей вокруг них Нине.
Через три месяца Бенина зашла навестить бывшую хозяйку. Никак не могла она забыть свою госпожу и особенно ее детей. Она их по-прежнему любила, и весь дом, со всей его обстановкой, был чем-то мил ее сердцу. Пакита Хуарес также обрадовалась встрече с ней, ибо что-то (ни та ни другая не знали, что именно) внутренне сближало этих женщин — видимо, при полной противоположности их характеров, в них было много общего. Визиты участились. Ах, у Бенины просто душа не лежала к тому дому, где она теперь служила! В конце концов она снова обосновалась в доме доньи Франсиски, и она рада, и госпожа довольна, а малютки — те и вовсе на седьмом небе. В то время денежные затруднения все возрастали, хозяйство катилось под гору; алчные кредиторы на куски рвали наследство — богатые угодья и фермы в результате каких-то подлых ростовщических махинаций перешли в руки заимодавцев. Подобно тому как с терпящего бедствия корабля летит в море ценный груз, из дома уплыли и роскошная мебель, и ценные картины, и дорогие ковры, а драгоценностей давно уже не было и в помине... Но чем больше облегчался корабль, тем грознее становилась для семьи опасность опуститься в темные глубины, на самое дно общества.
В довершение всех бед в семидесятые годы серьезно болели дети: мальчик перенес брюшной тиф со всеми осложнениями, у девочки появились симптомы эклампсии и эпилепсии. Бенина ухаживала за больными так самоотверженно, с такой любовью, что обоих выходила, можно сказать, вырвала из когтей смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85