Гнедой конь в повороте на три четверти. Его элегантная голова поднята - он явно к чему-то прислушивался. На заднем плане - гармоничные контуры усадьбы. Остальное - отлично скомпонованные деревья и луг. Работа уже более или менее закончена.
- Чудесно! - воскликнул я в восторге. - Она продается? Я хотел бы ее купить.
Поколебавшись мгновение, смотритель ответил:.
- Простите, но писалось на заказ.
- Жаль! А вы не могли бы продать эту картину мне, а заказчику нарисовать еще?
Тот с сожалением улыбнулся:
- Боюсь, что не смогу.
- Назовите вашу фамилию, - попросил я.
Моя просьба понравилась ему.
- Меня зовут Харли Ренбо.
- А здесь есть еще ваши работы? Он показал рукой на длинные полки:
- Одна-две. А картины с лошадьми находятся в нижнем ряду, против стены.
Мы втроем принялись вытаскивать их.
- Вот хорошая, - сказала Сара, разглядывая маленькую картину, изображавшую серого толстого пони и двух сельских парней в старомодной одежде. - Вам нравится?
Она показала ее нам. Мы бросили свое занятие и посмотрели на картину.
- Очень красиво, - сказал я со снисходительным одобрением. Джик отвернулся, словно полотно не заинтересовало его, а Харли Ренбо молча стоял возле нас.
- Ладно, - заявила Сара, - просто я думала, что она хорошая. - Она поставила ее на полку обратно и вытащила следующую. - А как вам эта кобыла? Мне кажется, славная.
- Сентиментальная мазня! - едва сдержался Джик, но Сара все-таки обиделась.
- Может, я ничего не понимаю в искусстве, но мне просто нравится. Потом мы нашли еще одну работу с причудливой подписью: «Харли Ренбо». Большое полотно, покрытое лаком и без рамы.
- О! - сказал я тоном ценителя. - Ваша!
Он молча наклонил голову. Мы смотрели на работу, которую смотритель признал своей.
Явное следование Стаббзу. Удлиненные лошади вписаны в загадочно-унылый пейзаж. Приличная композиция, скверная анатомия, хорошее исполнение и нуль оригинальности.
- Чудесно, - сказал я. - Где вы рисовали?
- О… прямо здесь.
- По памяти? - восхитилась Сара. - Сколько умения!
Харли Ренбо, видя наш интерес, принес еще две свои картины. Они были не лучше первой, но одна из них намного меньше по размеру.
- Сколько стоит меньшая? - спросил я. Джик взглянул на меня, но промолчал.
Харли Ренбо назвал такую сумму, что я сразу затряс головой.
- Жаль, - вздохнул я. - Мне очень нравится ваша работа, но… Началась вежливая и нудная торговля. Однако, как водится, мы сошлись на цене более высокой, нежели хотел покупатель, но более низкой, чем надеялся продавец. Джик покорно достал свою кредитную карточку, и мы забрали трофей.
- Боже милостивый! - взорвался Джик, когда мы отошли на такое расстояние, что смотритель не мог нас слышать. - Ты еще в нашем колледже рисовал лучше! Зачем тебе понадобилась эта мерзость?
- Затем, - ответил я удовлетворенно, - что Харли Ренбо - копиист по натуре.
- Но ты купил не копию известного произведения, а его собственную картину! - Он ткнул пальцем в сверток, который я нес под мышкой.
- Это вроде отпечатков пальцев? - спросила Сара. - Чтобы найти другие его творения?
- О, у моей жены варит голова! - восхитился Джик. - Но эта картина - а он, кстати, еще ерепенился и не хотел сбавить цену, - она ни капельки не похожа ни на одного известного мне Маннинга.
- Потому что ты вообще избегаешь смотреть на изображения лошадей.
- Такой никчемной мазни я насмотрелся под самую завязку!
- А как насчет Рауля Милле? - спросил я.
- О Боже! Ты прав…
Мы шли по раскаленной улице, почти не ощушая жары.
- Не знаю, как вы, - вдруг выпалила Сара, - а я сейчас куплю себе бикини и остаток дня проведу в бассейне.
Мы все купили себе купальные принадлежности, досыта наплескались в воде и улеглись на полотенца сохнуть. В тенистом саду стояла тишина. Кроме нас, здесь больше никого не было.
- А что касается той картины с пони и двумя парнями… - обратился я к Саре.
- Она и вправду славная, - повторила она, защищаясь. - Мне она понравилась.
- …так это был Маннинг. Она резко поднялась и села.
- Почему же ты не сказал мне об этом?
- Я ждал, пока это скажет наш друг Ренбо, но он почему-то промолчал.
- Настоящая или копия? - спросила она.
- Настоящая, - ответил Джик, щуря глаза от солнца, пробивавшегося через пальмовые листья.
- Она, - подтвердил я, - из старых работ. Тот серый пони долго жил у молодого Маннинга, художник десятки раз рисовал его. Он - тот самый пони, которого ты видела в Сиднее на полотне «Перед бурей».
- А вы оба так много знаете… - заметила она, вздыхая и снова ложась.
- А инженеры знают все про гайки и болты, - сказал Джик. - Здесь ленч дают?
Я взглянул на часы Почти два.
- Пойду узнаю. - Я надел рубашку, натянул штаны на высохшие плавки и нырнул в прохладу вестибюля. Портье сказал, что ленча не бывает. Мы можем купить неподалеку еду на вынос и съесть все в саду.
Выпить? То же самое - купить бутылку на вынос. Автомат с мороженым и пластиковыми стаканчиками за дверью.
Выходя, я посмотрел на автомат. Рядом с ним висела аккуратная табличка: «Мы не купаемся в вашем туалете. Пожалуйста, не писайте в наш бассейн!» Я засмеялся, вернулся к Джику и Саре и объяснил им, как обстоят дела с питанием.
- Пойду, - сказал я. - Что вы хотите?
- Сам решай.
- А пить что будете?
- Чинзано, - заказала Сара, а Джик добавил:
- Только белое сухое.
Я поднял с полотенца ключ от номера и отправился за деньгами - поднялся по лестнице на два этажа и повернул на балкон.
По балкону мне навстречу шел мужчина моего возраста и сложения. И еще я услышал, как сзади кто-то поднимается по лестнице.
У меня не возникло никаких мыслей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63