И я побежал… Не слишком быстро, но чувствуя, как меня подгоняет страх. Пробежал мимо большого пассажирского лифта, в котором можно было спуститься на первый этаж. Но двигается он так медленно, к тому же мигающие лампочки отмечают его продвижение, и, возможно, он высадит меня прямо перед Верноном, в предвкушении ожидающим внизу, у дверей… Нет, мимо, мимо! И я бросился бежать по коридору к ложе Окни, поскольку это было единственное знакомое мне здесь место. Бежал и про себя молился, чтоб дверь была незаперта.Двери всех лож были незаперты.Чудненько!Ложа Окни была десятой по счету в этой застекленной галерее, и я домчался до нее со скоростью, достойной олимпийского чемпиона. Вбежал и забился в угол за дверью, чтоб меня не заметили из коридора, затаил дыхание и притих, точно мышка. Вот только никак не удавалось унять страшно громкого биения сердца.И очень-очень долго ничего не происходило.Совсем ничего.Никаких голосов, никаких окликов «эй».Никакого Вернона, возникающего в дверях, словно воплощение Немезиды <В греческой мифологии — богиня мщения>.Я не мог заставить себя поверить, что он сдался. Стоит только шагнуть в галерею, и он на меня набросится. Наверняка подкарауливает где-то за углом. И я, словно в детской игре, еще плотнее вжался спиной в стенку, с замиранием сердца весь съежился от страха… но только на сей раз то была вовсе не игра. И о том, что произойдет, если меня обнаружат, было даже страшно помыслить…Ну не гожусь я, не гожусь для подобных игр, с горечью подумал я. Ведь меня так и мутит от страха. Почему я не унаследовал от отца его храбрость?Я продолжал торчать в углу, а время тянулось томительно медленно… И я уже начал подумывать о том, что опасность миновала и пора выходить, как вдруг увидел его. Он находился внизу, у первого ряда трибун, возле асфальтированной площадки, где в дни скачек обычно толкались и обделывали свои делишки букмекеры. Стоял спиной к беговым дорожкам и обозревал трибуны в надежде уловить хотя бы какое-то движение, заметить меня.А рядом, тоже задрав голову к трибунам, стоял Пол Янг.Если я их вижу, то и они тоже могут меня увидеть. Хотя… я ведь в темноте. И вижу их через стекло, через стеклянные двери, ведущие из ложи на балкон.Я так и застыл на месте, боясь даже моргнуть. Нет, двигаться нельзя. Они заметят любое движение. А вот неподвижную тень в углу, между стенами, — вряд ли…О Господи, в отчаянии подумал я, ну почему я забежал именно в эту ложу, так близко к лифтам, где меня так быстро и легко можно найти? Почему не добежал до лестницы, по которой можно было бы спуститься вниз? И вообще, на черта мне понадобилось забираться так высоко? Наблюдая за погонями в фильмах, я всегда считал глупым, когда преследуемый начинал карабкаться куда-нибудь наверх. И вот теперь сам поступил в точности так же. Нет, путь к бегству всегда лежит внизу. Я понимал, знал это, и все равно не мог заставить себя двинуться с места. Хотя если бежать очень быстро, и найти выход на лестницу, и сбежать вниз, выскочить из какой-нибудь двери, вполне можно успеть…Медленно-медленно повернул я голову — посмотреть, где именно у входа припаркована моя машина. И увидел ее там, старенькую, но надежную, готовую немедленно тронуться с места. И еще увидел, что рядом запаркована другая машина, которой не было, когда я приехал.У меня даже глаза заболели — так пристально я всматривался в эти узнаваемые плавные благородные линии, и затемненные стекла, и борта, отливающие траурным цветом…Черный «Роллс-Ройс»… «Черный „ролли“ с такими затемненными стеклами»… Он стоял там, отрезая мне путь к спасению.Разум подсказывал, что Пол Янг не знает, что машина, стоящая рядом с его «Роллсом», принадлежит мне. Разум подсказывал, что он никак не может знать, что человек, которого он преследует, тот самый зловредный виноторговец, а стало быть, не слишком настроен схватить меня. Но все эти доводы разума не имели ничего общего со страхом, овладевшим всем моим существом.Двое мужчин перестали оглядывать трибуны и отошли куда-то в сторону. Куда — я не видел, мешала внешняя часть балкона. Стоит мне начать спускаться по лестнице, и я могу нарваться на них… Но и торчать здесь, на месте, до бесконечности тоже нельзя. Что, если вдруг они начнут методично обыскивать помещение за помещением?.. И я продолжал стоять в ложе. Просто не мог сдвинуться с места, и все тут.И в течение целого часа ничего не видел и не слышал.Наверняка подкарауливают меня где-нибудь. Прислушиваются, не идет ли кто по лестнице, не включился ли лифт, не скрипнула ли отворяемая дверь. Напряжение в теле нарастало, словно вал, надвигающийся на берег, на гребне которого зловеще вскипают бурунчики. И двигали этим валом лишь мои опасения.Игра в кошки-мышки…Только, видно, мышке придется еще долго прятаться в своей норке.Ложа Окни, думал я. Где тарталетки так долго ждали в упаковке и Флора то и дело краснела, безропотно снося все унижения ради Джека. На буфете было совсем пусто. Дурные манеры Окни… Бризи Палм, мчавшийся, точно безумный, и все равно проигравший… — как все это живо в памяти! О Господи, Боже ты мой…Я проторчал в ложе Окни добрых часа два и наконец дождался — Пол Янг уселся в свой «Ролле» и выехал со стоянки.Казалось бы, все утряслось. Его машины рядом с моим «Ровером» больше не было, но я по-прежнему терзался сомнениями. А что, если он просто выехал через служебные ворота на главную дорогу, по которой подъезжают грузовики, стоит и ждет там?.. Приготовился, выпустил когти и поджидает добычу?В конце концов я устыдился своего поведения. Нельзя же до бесконечности сидеть здесь и дрожать от страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103