Но фургон… К нему никто не осмеливался приблизиться. Тогда мы с мужчиной, оказавшимся первопроходцем, переглянулись и после некоторых колебаний сказали, что кто хочет, может уйти. Некоторые так и поступили, но трое или четверо остались и образовали новый, более короткий и широкий туннель. И начали продвигаться к фургону, приподнимая туго натянутое полотно, чтоб высвободить оказавшихся под ним людей.Практически первым, на кого мы наткнулись, оказался араб из свиты шейха. Он отчаянно барахтался под тканью, и в любой другой ситуации это выглядело бы почти комичным, поскольку, едва успев освободиться и вскочить на ноги, он тут же принялся выкрикивать неразборчивые проклятия, а затем извлек из складок одежды магазинную винтовку и начал грозно размахивать ею.Только этого нам недоставало, подумал я. Чтоб он с перепугу начал стрелять.А потом подумал: «Господи, шейх!» Он же стоял, привалившись спиной к стене, выбрал, как ему казалось, самую безопасную позицию.Вскоре мы нашли еще двух живых. Женщины, они буквально лишились дара речи от страха. Бледные, одежда изорвана, из порезов сочится кровь. У одной была сломана рука. Мы передали их помощникам и продолжили поиски.Чуть ли не ползком продвигаясь вперед, я наткнулся на пару ног, совершенно неподвижных. Сперва увидел ступни, затем — штанины. Полотно пропускало дневной свет, и темно-синяя ткань в мелкую полоску показалась знакомой.Приподняв ткань тента, я различил пиджак, застегнутый на все пуговицы, шелковый платочек и руку, безжизненно откинутую в сторону. Пальцы все еще сжимали разбитый бокал. А дальше, там, куда легла основная тяжесть и где должна была бы быть шея, виднелось алое месиво.Я опустил полотно, меня замутило.— Плохо дело, — сказал я мужчине, следовавшему за мной по пятам. — Похоже, голова у него попала под переднее колесо. Он мертв.Мужчина ответил мне испуганным взглядом, и мы с ним, взяв чуть в сторону и опустившись на четвереньки, начали продвигаться к задней части кузова.Над нашими головами отчаянно ржала и стучала копытами запертая в фургоне лошадь. Она была возбуждена сверх всякой меры, и больше всего ее, несомненно, тревожил запах. Лошади просто не переносят запаха крови. Однако пока я не видел возможности опустить настил и вывести ее оттуда.Мы нашли еще одного араба, живым. Он лежал на спине, из руки текла кровь, и молился Аллаху. Мы вытащили его, а чуть позже на том месте, где он лежал, обнаружили винтовку.— Совсем с ума посходили… — проворчал мой напарник.— Однако хозяина своего все равно уберечь не смогли, — заметил я.Стоя на коленях, оба мы в молчании взирали на останки шейха. Голова в белом тюрбане с золотыми шнурами была цела. Все остальное тело прикрывало покрасневшее от крови полотно шатра, и мой напарник, схватив меня за руку, вдруг прошептал:— Идемте! Не смотрите! Ему уже ничем нельзя помочь.Я подумал о полицейских и врачах «скорой», которым все равно придется смотреть, однако послушался, и мы оба молча стали пятиться назад, к не-сорвавшейся с опоры части шатра, откуда принялись сооружать новый туннель, чтоб подобраться к фургону с другой стороны.Именно там мы и наткнулись на Джека и Джимми. Оба были без сознания, но пульс прощупывался, оба были прижаты к земле толстой опорной стойкой — она придавила Джеку ноги, а Джимми — грудь. Сдвинуть стойку нам оказалось не под силу, но вся эта возня привела Джека в чувство, и он тихо застонал от боли.Напарник чертыхнулся сквозь зубы. Я сказал:— Я побуду здесь, а вы ступайте и приведите еще людей. Надо снять с них это покрывало.Он кивнул и исчез, тяжелые складки ткани сомкнулись за ним, и я оказался наедине с пострадавшими.Джимми выглядел просто ужасно — глаза закрыты, и без того длинный нос заострился и казался еще длинней, из уголка рта ползла струйка крови.Джек продолжал стонать. Я, подобно Атланту, приподнял на плечах тент и держал до тех пор, пока не вернулся мой напарник с двумя помощниками и козлами.— Ну, что теперь? — нерешительно спросил он.— Поднимем стойку, — ответил я. — Возможно, это причинит боль Джеку, зато есть шанс спасти Джимми. Иначе ему конец.Все согласились. И вот мы медленно и осторожно сняли тяжесть с двух раненых и опустили стойку на землю рядом. Джек умолк. Джимми по-прежнему был недвижим, как бревно. Но оба дышали, пусть тяжело и прерывисто, но дышали. И я, еще раз пощупав пульс у обоих, облегченно вздохнул.Мы поставили над ними козлы и снова начали прокладывать дорогу вперед. И вскоре наткнулись на девушку. Она лежала на спине, прикрыв одной рукой лицо. Юбка сорвана, на внешней стороне бедра зияет открытая, до кости, рана. Я откинул ткань с ее лица и с удивлением обнаружил, что она в сознании.— Привет, — ничего лучшего на ум не пришло. Глаза ее смотрели отсутствующе.— Что случилось? — спросила она.— Несчастный случай.— Вот как… — она пребывала словно в полусне. Дотронувшись до ее щеки, я почувствовал, что она холодна как лед.— Надо притащить еще одни козлы, — сказал кто-то из мужчин.— И какое-нибудь одеяло или коврик, — сказал я. — Девушка, похоже, мерзнет.Мужчина кивнул.— Шок, — коротко заметил он, и они удалились, все до единого, словно для того, чтоб притащить козлы, требовалось целых три человека.Я взглянул на ногу пострадавшей. Девушка была довольно полненькой, и внутри длинной широко разверстой раны была отчетливо видна желтоватая пузырчатая ткань жировой прослойки и темно-красная мышца — все это напоминало раскрытую книгу с неровными зазубренными страницами. Прежде мне не доводилось видеть ничего подобного… Просто удивительно, что крови при этом она потеряла не так много, во всяком случае, куда меньше, чем можно было ожидать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103